Революция 1917 года глазами современников. Том 2 (Июнь-сентябрь)

Есть, правда, одна коренная разница в обоих документах Рады. Это - их тон. И он объясняется именно не изменением взглядов самой Рады, а коренной разницей в подходе к Украйне со стороны России. Требования и чаяния украинского народа были первоначально встречены и Временным правительством, и Советом депутатов с тем недоверием и недружелюбием ко всяким выявлениям национальности, от которых до сих пор не может избавиться русская демократия. Все еще в понимании республики, хотя и в скрытом виде, пробивается старое якобинское правило «единая и нераздельная», все еще -что пахнет национальными требованиями, то «от лукавого».

И поэтому Первый Универсал звучит обидой и негодованием народа, «руку которого оттолкнули», «требования которого отвергли». Даже принципиального признания права на автономию Вр[еменное] пр[авительство] и С[овет] р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] не захотели высказать до

Учредительного собрания. Но народное движение, стихийное, массовое, не ждет. «Мы не можем, - писала Рада, - бросить наш край на произвол анархии. Мы должны взять всю работу на себя».

Совершенно иные ноты - во Втором Универсале. «Временное правительство... протягивает руку представителям украинской демократии и Центральной Раде и призывает в согласии с ним творить новую жизнь Украйны на благо всей революционной России», и «украинская демократия вместе с революционным Правительством приложит все свои силы, чтобы довести страну и, в частности, Украйну до окончательного торжества революции».

В соответствии с этим в тревожные дни 3-7 июля Рада выразила полное доверие и поддержку Вр[еменному] пр[авительству], и это одно, после тех вражды и отчуждения, которые надвигались в июне, должно было бы открыть глаза кадетским догматикам, настаивающим на юридической неправомерности акта.

Да, хорошо было бы, если бы революция могла зарождаться и протекать в полном соответствии со всеми томами свода законов! Да, несомненно, Рада не является учреждением вполне правомочным, избранным всеобщим голосованием, по всем правилам четырехвостки, хотя и делегирована широкими массовыми организациями. Но, право же, еще менее правомочным был Петроградский С[овет] р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов], и все же подчинение ему было политически необходимым и дальнозорким.

Что же за форма автономии в общих чертах предлагается всеми этими документами, в частности - документом, заставляющим взывать к тени Петра Великого?

При определении форм автономии и федерации мы должны различать два типа. Некоторые области, как например Кан, Канада, Австралия, Эльзас-Лотарингия, обладают широчайшей административной и законодательной автономией; но автономия эта «октроирована», дарована сверху, их конституция есть часть центральной конституции, и сами области не участвуют в ее создании и изменении; иными словами, они не имеют учредительной власти.

Иначе обстоит дело в таких государствах, где целое создалось путем добровольного соединения частей, путем их федерирования, как С[еверо]-А[мериканские] Штаты, Швейцария, Германия. Объем законодательной автономии может быть в Баварии даже уже, чем в Канаде, но происхождение ее иное, и поэтому часть такой федерации (Bundesstaat) имеет права и голос в создании и изменении своей конституции.

При образовании новой России, создающейся не медленно - эволюционно, а общим революционным творчеством ее народов, самой естественной, думается, будет вторая, федеративная форма, и поэтому совершенно нормальным является то, что демократия Украйны сама выработает законы своей страны и внесет их на согласование с другими, соседними законопроектами, в Учредительном собрании.

И при этой выработке наиболее серьезными представляются два тесно связанных между собою вопроса: первый - о границах Украйны, второй -о правах меньшинств. При этнографической пестроте края, главная нация имеет право назвать своею только ту территорию, которую заселяет сплошь или, по крайней мере, в пределах 80-90 проц., остальные же земли должны высказаться в референдуме, в общенародном голосовании. Кроме того, надо подчеркнуть, что слабость всякой областной автономии в том, что она составляет меньшинство, и обеспечение их в виде публичных прав языков или даже пропорциональности бюджета недостаточно. К автономии территориальной должна быть внесена поправка - автономия экстерриториальная для тех национальных меньшинств (из них на Украйне главные - великороссы, поляки и евреи), которые этого захотят.

Дело Народа. 1917, 26 июля. №110.

Гревс И.М. РУССКИМ-УКРАИНЦАМ

1

Когда разразилась первая буря нашей февральско-мартовской революции, освободив Россию от царизма, мысль моя сразу и тревожно стала обращаться к Украйне, родной и любимой, для моего сознания нераздельной части великой, дорогой Руси.