Революция 1917 года

Июнь

Революция

16 июня (3 июня по старому стилю) в Петрограде открылся Съезд рабочих и солдатских депутатов. Большинство на нем составляли эсеры и меньшевики. «Апрельские тезисы» Ленина о прекращении войны и передаче власти Советам были отвергнуты. По итогам съезда депутаты выбрали себе руководство – ВЦИК (Всероссийский центральный исполнительный комитет), главой которого стал меньшевик Николай Чхеидзе.

Война

11 июня король Греции Константин I отрекся от престола под давлением Антанты. С начала войны монарх придерживался нейтралитета, несмотря на противодействие правительства. Константин I был женат на сестре германского кайзера Вильгельма II, что давало повод для упреков в прогерманской позиции короля. Глава правительства Элефтериос Венизелос одобрил высадку британского десанта в Салониках, был отправлен в отставку, но затем сформировал оппозиционное Временное правительство национальной обороны. В стране возникло двоевластие, и в результате Константин I отрекся от престола и уехал в Швейцарию, передав трон своему сыну Александру, который реальной власти в качестве короля не имел.

Мир

15 июня в США принят «акт о шпионаже» – федеральный закон, который был призван укрепить национальную безопасность страны, только что вступившей в Первую мировую, но сразу же был воспринят как атака на свободу слова. Он, в частности, запрещает распространение информации, которая может навредить американским вооруженным силам или способствовать успеху их врагов. Акт о шпионаже применяется до сих пор – в частности, его нарушение вменяется в вину Эдварду Сноудену, который предал огласке данные о том, как американские спецслужбы следят за людьми по всему миру.

После февральских дней людей охватили необычайная эйфория и колоссальный, очень наивный энтузиазм. Казалось, сказка революции делает возможным всё. Как в стихотворении той эпохи:

Россия вся в сиянье солнца,Наш Петроград – четвертый Рим.

Эй! Гряньте «Марсельезу» громко,Свободного народа гимн.

Казалось, отомрет преступность, станут ненужными тюрьмы, в новой жизни будут совершенно недопустимы бордели и даже ругательства: это была наивная вера во всемогущество революции, которая меняет все стороны жизни. Такая вера не могла быть долгой, но даже короткий период энтузиазма был важным политическим ресурсом, и многие политики старались его использовать – правда, с разной степенью искренности.

С точки зрения многих либеральных политических деятелей, а не только консерваторов, Февральская революция зашла слишком далеко влево, для них она была немного далека от здравого смысла. Для социалистов, даже для меньшевиков и эсеров, революция была все-таки буржуазной, не совсем своей. А вот Керенский, энтузиаст Февральской революции, полностью отождествлявший себя с ней, был адекватен этому состоянию эйфории. Действия Керенского как министра юстиции были популярны. Отмена смертной казни, политическая амнистия, реорганизация суда – все это нравилось большинству населения. А после апрельского кризиса, когда было реорганизовано Временное правительство, Керенский занял новую должность, еще более важную: он стал военным и морским министром.