Революция 20

Перед сном Старбрук вколол себе антибиотик саморегенерации, чтобы предупредить проникновение инфекции, и принял боленейтрализаторы. К утру действие последних закончилось, но в аптечке воздухолета имелся их приличный запас. Старбрук вытряхнул из пластикового дозатора пригоршню таблеток и бросил в рот. Эффект не заставил себя ждать, и Старбруку удалось даже сносно позавтракать.

Покончив с едой, он вывел из грузового отсека мула, привязал его к дереву, чтобы не отнесло ветром, и принялся навьючивать «животное» всем необходимым для утренней экспедиции. Поклажи набралось изрядно — пришлось обмотать все веревкой и увеличить давление в подъемных камерах.

Потом он отключил защитно-отталкивающее поле, перегнал мула за периметр и снова активировал систему — лагерь опять накрыло невидимым куполом. Для порядка охотник проверил, нет ли поблизости исполинских следов — но ничего не нашел, да, собственно, и не рассчитывал, что они будут. Среди привычек, выявленных с помощью аэрографического наблюдения, выделялось категорическое нежелание Г(.(./ покидать свои владения. Была и другая причина, почему Старбрук не сомневался в отсутствии следов у лагеря: реши бог расправиться с ним, то сделал бы это еще ночью на горе. А поскольку этого не случилось, Г(.(./ либо не смог, либо не захотел.

Старбрук направился через луг к чаще; таща мула на веревке. В воздухе разливались птичьи трели, солнечные лучи проникали сквозь густые кроны. Но вот впереди замаячила равнина. Коричневатые в свете дня горы расступились, приветствуя путника. Выбрав укромное местечко в пятидесяти метрах южнее ловушки (как раз на стыке с полем-приемником), Старбрук приступил к разгрузке багажа.

Больше всего хлопот доставила плавильная печь. Кое-как справившись с установкой, Старбрук бросил в ее нутро три пятикилограммовых бруска свинцовистой полукрасной латуни, вставил в отсек для подогрева дуло огнемета и запалил пламя. Проверив, охватил ли огонь тигель по всему периметру, закрыл заслонку.

Рев огнемета нарушил утреннюю идиллию. Заинтригованный Г(.(./ мог объявиться с минуты на минуту. Не сводя глаз с ущелья, Старбрук занялся последними приготовлениями. Примыкавший к печи ровный каменистый участок годился под литейную площадку. Старбрук поместил модель для литья между полуформами опоки — нижней камерой вверх. Достал две упаковки непересыхающего формовочного песка, заполнил им камеру, утрамбовал раствор черенком лопаты и разравнял поверхность. После приладил подоночный щиток и перевернул форму, ни на секунду не теряя бдительности. На периферии зрения к трансмиссионному полю приближалась огромная тень. Губы охотника расплылись в улыбке. Г(.(./ клюнул на удочку и приближался к ловушке под нужным углом.

Укомплектовав верхнюю полуформу и вставив литник, Старбрук проверил накал в печи. От пламени огнемета бруски почти расплавились. Наклонившись, Старбрук под аккомпанемент пронзительного щелканья в спине поднял верхнюю камеру. Опока и песок весили не то чтобы много, но все равно требовалась физическая сила. Сняв крышку, Старбрук достал модель — благодаря особому составу, слепки получились безукоризненными. Специальным стержнем охотник проделал в верхней камере с полдюжины выпускных отверстий, соединил обе полуформы и придавил конструкцию здоровенным булыжником килограммов на сорок.

В ожидании, пока металл нагреется до необходимых тысячи ста градусов, Старбрук нетерпеливо расхаживал по площадке и примерялся к противнику. Г(.(./ застыл в шаге от трансмиссионного поля и с любопытством посматривал то на печь, то на форму. При свете дня бог выглядел хоть и гигантом, но вполне заурядным. Одет он был в подобие саронга, правда размером с парус. Седая борода спускалась до середины груди, взлохмаченные волосы ниспадали на плечи. Худощавые руки и кривоватые ноги дополняли картину. Лишь глаза, пылающие как два пульсара, не позволяли ни на секунду усомниться в его божественной природе.

В ладони Г(.(./ по-прежнему сжимал замеченный накануне аналог скипетра, никак не соответствовавший ни его образу, ни происхождению. Герою с иудейско-христианскими корнями больше пристал посох.

Спрашивается, зачем столько мороки — расставлять ловушки ради телепортации божества на Ласку. Сверхсоздания существуют, пока не иссякла вера самих их творцов. По статистике, убеждений хватает на два-три поколения, а после реальность берет свое. После этого дни бога сочтены. Г(.(./ не был исключением. Неважно, перенесется ли он на соседнюю планету или останется здесь, исход заранее предопределен.

Старбрук склонился над печью. Судя по желтовато-белому цвету, металл достиг нужной кондиции. Охотник выключил огнемет, наклонил горн и подставил под литейное отверстие тигель с длинной ручкой. Отражатель великолепно спасал от жары. Когда нутро печи опустело, Старбрук окинул оценивающим взглядом расплавленную массу и вылил содержимое ковша в форму.

Отложив тигель, Старбрук убрал каменный груз. Пот градом катился по его лицу, боль в груди нарастала.