Революция-20

ТС притормозил в паре метров от мерцающих створок. Обвиняемый замер и, казалось, погрузился в глубокую задумчивость. Однако Прелл понимал: причина остановки крылась в неуверенности. В неуверенности и паническом страхе.

Неподвижность вдруг сменилась исступленными манипуляциями, и над комнатой девы вспыхнул второй фонарь. И еще два — над клеткой с тигром.

Публика в третий раз затаила дыхание.

Но, как выяснилось, преждевременно — фонарь загорелся над дверью девушки. А в следующий миг осужденный, не в силах совладать с гнетущим напряжением, поддался сиюминутному порыву — и над клеткой с тигром вспыхнул последний, пятый огонек.

Едва ступив на арену, хищник моментально отразился в мониторе. Леденящий кровь рык смешался с оглушительным ревом толпы и устремился в поднебесье. Оттолкнувшись от манежа, тигр ринулся в атаку.

Лихорадочно барабаня по клавишам, осужденный сумел увернуться от разящих когтей и разодрать полосатый бок хищника механическими клешнями. Не дав узнику ТС опомниться, тигр предпринял новую молниеносную атаку и нанес сокрушительный удар по сканнеру, прежде чем обвиняемый успел среагировать. Качнувшись, сканер отделился от шееобразного крепления и покатилась по земле.

Монитор в кабине погас, отняв у обвиняемого не только способность видеть, но единственный шанс на спасение. Ему оставалось лишь исступленно метаться по арене, чем он и занялся. На первых порах ему удавалось ускользать от разъяренного палача, но таким образом он просто оттягивал неизбежное. Развязка наступила, когда ТС врезался в зонитную стену и опрокинулся навзничь. Зверь моментально бросился на добычу, одним рывком разодрал хрупкий корпус агрегата и, не успел приговоренный издать предсмертный крик, как все было кончено.

Со своего трона Фейдлих Свирепый улыбался довольной улыбкой основателя и вершителя правосудия.

— Воистину, неотвратимы законы Ингселла, — объявил сатрап, перекрывая восторженный рев публики. Оба его подбородка колыхались, на заплывшем жиром лице застыла суровая гримаса. — Нигде в Терранской империи правосудие не торжествует столь же эффективно и исчерпывающе. — Правитель посмотрел мимо префекта полиции, премьер — министра и девы Бри — лейт на Прелла. — Вы согласны со мной, досточтимый аудитор?

— Абсолютно, — отвечал Прелл. — Простота и действенность вашего метода достойна восхищения. Вскоре, спускаясь под руку с девой Бри — лейт по внешней рампе, Прелл непринужденно спросил:

— Ваш отец заранее знал, какая дверь ведет к тигру, а какая — к деве?

— Естественно, Яскар Прелл. Именно он и распределяет тайники.

— Ясно. — Аудитор немного помолчал и, убедившись, что Деска их не слышит, задал новый вопрос: — А чужестранцы, совершившие тяжкое преступление на Ингселле, подвергаются аналогичной процедуре? Разумеется, моя несравненная дева, мне известно, что дипломатический иммунитет ценится здесь не больше, чем в других уголках Терранской империи. Просто любопытно, неужели иноземному подданному тоже предстоит суровое судилище на Арене решений?

— Верно ли я понимаю, Яскар Прелл, вы желаете знать, отправят ли вас на Арену, соверши вы тяжкое преступление?

— Вы весьма проницательны, моя несравненная дева.

— Тогда мой ответ — да, хотя подобных прецедентов еще не было.

— А мне позволят выбрать деву по собственному усмотрению? И позволят жениться на ней, если меня признают невиновным?

— Именно так, достопочтимый Прелл.

— Любую деву в стране?

— Любую.

— Хмм, — задумался аудитор.

Турбопоездка до Тейшида прошла гладко, за исключением одного инцидента. Когда до фермерских угодий, где произрастал рогейн, оставалось рукой подать, в спальный вагон заглянул проводник и раздал трем пассажирам противогазы.

— Рекомендую надеть и не снимать, пока поезд не удалится на приличное расстояние от рогейновых полей. Сами понимаете, сезон в разгаре, а система очистки воздуха в поезде иногда сбоит.

Едва проводник откланялся, Прелл повернулся к Деске, устроившемуся между ним и девой Бри — лет на роскошном диванчике.

— О каком сезоне речь, Донн Деска?

— О сезоне рогейна, разумеется, — отозвался уполномоченный. — Цветы достигли пика цветения, а все ингселлианцы должны избегать чрезмерного воздействия их аромата. Вам, как уроженцу Тверди, опасность наверняка не грозит, однако в ваших интересах принять меры предосторожности.

— Предосторожности от чего? — допытывался аудитор.

— Этого я не могу сказать, достопочтимый Прелл. Есть некоторые вещи, которые одна раса, из справедливости к себе, никогда не сможет открыть другой расе.

Прелл надел противогаз и больше не проронил ни слова, хотя маска снабжалась специальной звуковой диафрагмой. Фраза Дески разворошила остывшие угли костра давних воспоминаний. Инспектор досадовал, что истратил весь эйдетический потенциал на налоги, не оставив ни крупицы розжига для углей. Сокрытая под пеплом информация имела прямое отношение к рогейну, однако восстановить ее не было никакой возможности, не воскресив давно забытые воспоминания.