Революция

С утра, не выспавшиеся немецкие мотоциклисты, рванули в глубь острова, намереваясь потренироваться в «блицкриге» — на будущее, так сказать. Однако, на их три батальона на «самокатах» — сиречь на мотоциклах, у нас имелась бригада лёгкой пехоты на «Хренни-Казаках», Третьей авиаполевой дивизии — в самый последний момент переброшенная по воздуху на остров… Чтоб, быть «приятной» неожиданностью для немцев.

Каждая бригада лёгкой пехоты — «десантников» авиаполевой дивизии, состояла из мотострелкового батальона на «Казаках», моторизованной батареи зенитных трёхдюймовок Лендера — два взвода по три орудия, моторизованной батареи сто семи- миллиметровых пушек-гаубиц — два взвода по два орудия, роты сапёров, зенитно-пулемётная роты — восемь счетверённых установок, из них две — крупнокалиберные. В каждой роте мотострелкового батальона — свой взвод восьмидесяти семи- миллиметровых миномётов «Василёк»…

Благодаря подвижности, «лёгкие» бригады были неуловимыми, а благодаря приличной огневой мощи — непобедимыми и немцам от них, хорошенько досталось!

Завязалась маневренная война: у нас было превосходство в воздухе, у немцев в тяжёлой артиллерии и обычной пехоте.

Как написал попозже в мемуарах, один недобитый на острове немецкий офицер: «Знали бы, что там столько русской авиации и десантников полковника Стерлихова, мы бы отменили операцию!»

Это, он про моего племянника Данилу, если что…

Нельсон, имел хорошие отношения с экипажами русских подводных лодок… Настолько хорошие, что все подводные лодки Балтийского флота — после Февраля, потихоньку забили на всё болт и, перебрались к нему на Ханко. Там их дооснастили некоторыми «девайсами» от нас и, их боевые возможности, скажем так — стали, несколько выше «средних»… В частности, они обрели возможность ориентироваться под водой — не поднимая перископ и, прицельно стрелять торпедами из подводного положения.

На третьей день сражения за Моозундские острова, была проведена совместная операция. Под вечер, авиация и торпедные катера атаковали охранение, а две субмарины, «под шумок» подкрались поближе и, уже в сумерках — чуть ли не в упор, торпедировали линкор «Гроссер Курфюрст». Уже, ранее подорвавшийся на мине корабль затонул — хотя и, не полностью из-за мелководья, а подводные лодки — из-за поднявшегося шухера, так же незаметно как подкрались, удалились…

Авиация и торпедные катера, сами понеся ощутимые потери, отправили к Нептуну «в гости», несколько эсминцев, тральщиков и транспортов и повредили с пяток крейсеров — часть из которых, потом добила «Вспомогательная Эскадра» при отходе в открытом море.

Каждую ночь, вдоль берега подкрадывались «Касатки» и, выпускали по бухте и судам в ней, свои увесистые шестидюймовые «подарки»… Немцы, в этот раз просекли момент и, как-то разок — устроив засаду, утопили две из них.

Я ни разу не скажу, что даже — нещадно эксплуатируя «послезнание» и, используя все наши «девайсы» с «ништяками», воевать с ними нам было — так уж слишком легко!

Через неделю, поняв что попали в просак[53], германское командование отдало приказ об эвакуации. Подождав, когда у бухты на берегу скопится побольше драпающих войск, а в самой бухте судов и кораблей — куда они драпали, Первая Эскадра Тяжёлых Воздушных Кораблей совершила массированный налёт — первый такого рода, за всю историю авиации и вообще войн. Семьдесят восемь тяжёлых четырёхмоторных бомбардировщиков, построенных «коробочкой» бомбили одновременно!

Средствами тогдашней воздушной войны, нанести фатальные или — хотя бы особо тяжёлые потери, это ещё умудриться надо было… Даже, имея более-менее «навороченные» прицелы, «Илюши Пак-Фа» сбрасывали свои бомбы по принципу «на кого Бог пошлёт».

Так что, всё же большинство немецкого десанта, всё же благополучно эвакуировались с острова Эзель — не считая морального ущерба или проблем с психикой у отдельных индивидуумов.

Да, мы особо и не старались. На данном этапе войны, нам не так немцев было важно истребить — всех до одного, как избежать собственных потерь.

Нам ещё ОЧЕНЬ ДОЛГО(!!!) предстояло воевать…

Победа России в Моондзунском сражении — окончание эвакуации немецких войск с острова Эзель, совпала с Октябрьским переворотом. Поэтому, её почти никто не заметил.

Глава 19. Осиновый кол демократии

«Насладившись в полной мере великолепным зрелищем революции, наша интеллигенция приготовилась надеть свои мехом подбитые шубы и возвратиться обратно в свои уютные хоромы, но шубы оказались украденными, а хоромы были сожжены».

Розанов «Интеллигенция и революция».

Потери, потери… Постоянно, мы кого-то навсегда теряли. Теряли, даже тех, которых — ни в коем случае, нельзя было терять! Причём там — где, этих потерь никак не ожидали…

Той осенью, мы потеряли Бугра — Бойтанова Ивана Николаевича.