Революция

– Что прекратить? – спросил Джоуна, дрожа от ярости. – Выживание? Из-за твоей поганой слабости? Из-за того, что тебя никогда не хватало на серьезные дела и не хватит сейчас?

– Прекрати все. Бессмысленную гибель людей. Атаки. Ты ничего не добьешься.

Мой пистолет ни на дюйм не отклонился от его груди.

– Ты просто жалкая дура, – бросил мне Джоуна. – Просишь меня остановиться, поскольку люди, видите ли, гибнут. Пошевели мозгами, Грейс. Так устроен мир. Или ты убиваешь, или тебя.

Он говорил насмешливо, издевательски, стараясь каждым словом ударить побольнее.

– Так не должно быть, – возразила я.

Мы оба стояли неподвижно. Я держала пистолет обеими руками, готовая выстрелить. Поза Джоуны была вроде бы оборонительной, но он в любой момент мог броситься на меня.

– Однако это так, – сказал Джоуна, сердито глядя на сломанную переносицу. – А ты слишком слаба, чтобы менять порядок вещей.

И вновь я не ответила, резко сглотнув. Костяшки пальцев, сжимающих пистолет, совсем побелели. Не знаю, дрожала ли я сейчас или мне только казалось. Я приросла к месту. Сражение вокруг нас продолжалось, но никто даже на мгновение не появился возле нас.

– Ты не посмеешь меня убить, – нагловато ухмыляясь, сказал Джоуна. – Я – твой брат. Единственный родственник, который у тебя остался.

– Ты уже пытался меня убить, и родство тебе не помешало! – не выдержав, заорала я. Мое спокойствие рухнуло. – Не помнишь?

Оставив пистолет в правой руке, левой я расстегнула воротник рубашки, показав ему шрам над сердцем. Джоуна скользнул глазами по шраму и тут же снова уставился на меня.

– Я тоже твоя единственная родственница, однако тебе на это наплевать.

Мой голос частично утратил свирепость. Я качала головой, хмуро глядя на брата. Он молчал.

Я снова взяла пистолет обеими руками. Я смотрела на Джоуну, а перед глазами мелькали картины из прошлого. Я увидела распластанного Фермера. Из раны, нанесенной ему Джоуной, хлестала кровь. Потом увидела попытку брата расправиться со мной, от которой и остался свежий шрам. Замелькали лица других жертв, погибших исключительно из-за его безумств.

Тяжелее всего было увидеть Джетта. Весело смеясь, он танцевал со мной у костра, а через мгновение его лицо стало бледным и безжизненным.

Гнев, скорбь, злость, презрение и множество других эмоций забурлили во мне, обжигая горло и глаза.

– Так я и знал, что не сможешь, – засмеялся Джоуна, почувствовав мою нерешительность. – Жалкая слабачка.

Если до сих пор мне удавалось сдерживать бурлящие эмоции, от этих слов они вырвались наружу, выворачивая меня наизнанку. Наше противостояние затягивалось.

– Или ты убиваешь, или тебя? – с холодной яростью спросила я.

У Джоуны вытянулось лицо. Он открыл рот и ссутулился, жадно глотая воздух. В это мгновение до него дошло, чтó последует за моими словами.

– Грейс, подожди…

Но я не слушала. Набрав побольше воздуха, я в последний раз взглянула на него и покачала головой, стиснув зубы. Руки и все тело напряглись, предчувствуя то, что вот-вот случится. Выдохнув, я уперла палец в спусковой крючок и…

В это мгновение произошло необратимое. Я нажала спусковой крючок.

Как это было

ЮНОСТЬ ГРЕЙС

Тяжело дыша, я вытерла пот со лба и вышла из круга собравшейся толпы. Не скрывая довольной усмешки, я смотрела на поверженного противника. Мы с этим парнем были почти ровесники. Сейчас он со стоном пытался встать. Каждое движение сопровождалось болезненной гримасой. Собравшиеся вовсю галдели. Наш учебный поединок был для них приятным развлечением. Я одержала победу, и это меня откровенно радовало.

Парень кое-как поднялся на ноги и заковылял прочь. Через несколько шагов он тяжело сел. Встретившись со мной глазами, он кивнул, признавая поражение, и повалился в траву. А наше место заняла другая пара ребят – тоже моих ровесников. Начался их поединок.

Мой брат Джоуна стоял невдалеке и молча наблюдал. Он часто помогал нам во время тренировок, давая подсказки. Но когда начинались поединки, он только смотрел, подмечая победителей. С этими он потом занимался отдельно, готовя для налетов и вылазок. Вставая в круг, мне всякий раз хотелось продемонстрировать брату свое умение. Последние мысли перед сражением всегда были о нем и его критичном взгляде. Мне ужасно хотелось попасть в группу специальной подготовки, доказать себе, что я смогла и что отец может мною гордиться.

Мой отец, Селт, изредка приходил посмотреть на наши занятия. Но ему хватало дел по управлению лагерем. Зато когда отец появлялся на тренировках, я буквально лезла из кожи вон. В учебных поединках я почти всегда одерживала победы, кем бы ни был мой противник. Положение дочери командира заставляло меня тренироваться усерднее. Я хотела попасть в отряд налетчиков благодаря своим навыкам, а не по причине родства с Селтом.

Один из парней, состязавшихся после меня, не сумел прикрыться и пропустил ощутимый удар в челюсть. Я поморщилась, мысленно назвав его растяпой. В этот момент ко мне подошла Люти.

– Не понимаю, как у тебя все получается, – призналась она, хлопая голубыми глазами.

Поединки не вызывали у нее ни малейшего интереса.