Революция.com

В результате образуются группы противопоставления, которые в той или иной степени давят на власть, не давая ей возможности принять адекватное решение. Этих разнонаправленных игроков можно представить в следующем виде:

• население, где разделение прошло вплоть до семьи;

• силовые структуры (министерства внутренних дел и обороны, а также служба безопасности Украины повели себя по-разному, правда, Александр Турчинов, как глава украинской службы безопасности, несколько занижает роль генералов от разведки [7]);

• внешнее влияние (США и Россия);

• региональные власти (Запад и Восток Украины держались противоположных взглядов).

Задолго до этого были развернуты разные процессы по делегитимизации власти. Этому способствовало как обвинение власти в коррупции, так и появление жертвы. Жертва, напомним, является обязательным компонентом бархатных революций со времен Чехословакии, что не только делегитимизирует власть, но и заранее связывает ей руки в отношении силовых вариантов. Одновременно это воодушевляет массы на более активное участие в акциях протеста, поскольку порождается стандартный мифологический конфликт: герой от имени цивилизации – дикари от имени власти. Именно нечеловеческий характер врага представляется явной приметой порождения и активации мифологического сознания. Иррациональность здесь важна для того, чтобы избавиться от страха перед властью, хотя методы заглушения страха хорошо разработаны в ненасильственном сопротивлении [6].

Революция разрушает старую стабильность, вводя новую, которая затем закрепляется в качестве доминирующей. Вводятся новые системы удержания этой стабильности, которые сориентированы на новых игроков. Временное становится постоянным, периферийное – главным. Цикл в результате подходит к концу, совершив запланированную смену элиты.

При этом революция в Киргизии, к примеру, продемонстрировала некую факультативность многих позиций стандартной схемы. Можно выделить несколько существенных отклонений:

• большое число людей, принимающих участие в акциях протеста в Украине – малое число в Киргизии;

• наличие четкого лидера (Югославия, Грузия, Украина) – отсутствие такого лидера;

• опора на молодежь – опора на родственников непрошедших депутатов;

• основные действия в столице – основные действия вне столицы;

• продолжительный срок протеста – ограниченный срок протестных действий в Киргизии.

По последней характеристике свидетель событий телекорреспондент Святослав Цеголко назвал киргизскую революцию «революцией за полчаса» [8]. Общим моментом для Украины, Грузии и Киргизии он считает определенный имеющийся региональный раскол государства, реализованный в разной степени. С другой стороны, именно наличие этой особенности позволяет вербовать ряды настоящих сторонников, способных противостоять государственной машине.

Продемонстрированный Киргизией вариант развертывания всех действий за пределами столицы говорит об их факультативности. Это то, что надо было продемонстрировать, но не то, что было действительно необходимым. Владимир Голышев вообще считает смену власти в Киргизии инсценировкой, проделанной силовыми ведомствами [9]. То есть возникает два плана: реальная подковерная смена власти и на поверхности – виртуальная революция. При этом виртуальная революция все же ударила по стеклам магазинов, поскольку не все действующие лица знали, что они «играют» в революцию.

Следует напомнить также основания методологии ненасильственных действий, которая оказывается задействованной во всех вариантах бархатных революций [6. – С. 1 35-1 37]:

• важность определения конечных и промежуточных целей борьбы;

• точное определение источников силы власти;

• знание большого арсенала ненасильственных средств и методов;

• страх и техники его преодоления;

• знание основ пропаганды, определение сообщения, цели, сообщающего и обратной связи;

• дополнение к ненасильственной методологии не может включать насилие, что является опасным для движения.

По последнему пункту можно вновь вспомнить Киргизию, где, вероятно, вышедшее из-под контроля народное творчество в виде погромов сразу вызвало набор отрицательных комментариев. Но в любом случае это действия из того же инвентаря партизанской тактики, а не что-то принципиально иное.

Бархатная революция протекает на интересном фоне, когда, с одной стороны, она является самым важным событием, с другой – происходящее в рамках ее не имеет юридической силы. Образуется странный парадокс:

• результаты революции не работают, нужны выборы;

• результаты выборов зависят от результатов революции.

Постсоветские бархатные революции четко привязаны к точке выборов, что связано с рядом рассуждений. С одной стороны, легитимными могут быть только выборы, поэтому концентрация усилий на этом процессе позволяет решать проблемы сегодня, а не ждать наступления следующих выборов. С другой – выборы дают возможность создавать команды, которые готовы как к выборам, так и к революционным сценариям.