Революция.com

Пересечение виртуального пространства и пространства реальности дает разнообразные возможности для эксплуатации свойств то одного, то другого пространства. «Пионеры», способные переходить из одного пространства в другое, всегда пользовались любовью у населения. Это не только писатели и режиссеры, но и политики, которые также оперируют будущей реальностью, пытаясь таким образом сформатировать настоящее.

В случае оперирования с виртуальностью у нас есть две теоретические возможности:

• отправить виртуальный поезд к реальной цели;

• отправить реальный поезд к виртуальной цели.

Второй вариант более распространен. Массовое движение формируется под конкретные цели и движется к ним. Если цели не будут достигнуты, можно предложить другие, объяснив случившееся происками врагов.

Первый вариант более сложен в своем начале. Под ним мы понимаем формирование воображаемой общности людей, включая национальную идентичность или партийную принадлежность. В области приватного бизнеса – это корпоративная идентичность. В случае революций – это формирование протестных масс. Например, оранжевая революция происходит в ситуации экономического улучшения, то есть отсутствуют явно выраженные материальные причины, в чем ее несходство с грузинской революцией роз.

В качестве примеров исторического свойства хотелось бы упомянуть два, где оперирование виртуальной реальностью проявилось наиболее ярко.

Бурская война – «нехорошие» буры к концу кампании в британской прессе стали очень хорошими борцами за свою свободу, что приводит к проигрышу.

Это в принципе очень интересный пример, который потом полностью повторился в первой чеченской войне. Если допущена интерпретация «борцы за свободу» (в случае Чечни это оказалось термином «борцы за независимость»), то против них уже невозможна война, поскольку возникает нарушение системности: «хорошие» не могут воевать против «хороших».

Эффект CNN – американские войска были выведены из Сомали после того, как CNN показало, как под улюлюканье толпы труп американского солдата протащили по улицам Могадишо. Здесь также нарушение системности: частный случай (война в Сомали) вступает в противоречие с системным правилом (жизнь американского солдата важнее всего). В этих двух примерах факт стал противоречить метаправилу, что в принципе может быть сделано как естественно, так и искусственно.

В этих случаях именно управление виртуальной действительностью приводит впоследствии к потере управления реальной действительностью: выигрыш в виртуальном пространстве повлек за собой выигрыш в пространстве реальности. Но это управление делается так, чтобы подвести под нарушение метаправила, в результате чего возникает определенный когнитивный диссонанс: мы, которые всегда «хорошие», вдруг оказываемся «плохими».

На этом также строится множество избирательных технологий, когда реальному кандидату вписываются нужные виртуальные характеристики, с которыми затем можно бороться или поднимать их на шит. Само название бархатная революция или революция роз (оранжевая революция также именовалась революцией каштанов) призвано спрятать реальный кардинальный поворот действительности за гораздо более мягким вариантом названия: виртуальность здесь прикрывает или освящает реальность.

Можем представить себе несколько вариантов соотношений виртуального и реального.

• Виртуальный удар – реальная зашита. Виртуальный удар (испуг) можно снять более мощными раздражителями. В случае оранжевой революции возможный страх блокировался музыкой, речевками, песенками. Например: «Нас багато, нас не подолати». Приезжающих в западные регионы Украины и в Киевскую область представителей Донецка встречали хлебом-солью, чем реально обезоруживали их.

• Виртуальный удар – виртуальная зашита. Любая армия выстраивает свою виртуальную защиту под разнообразные варианты ударов. Это офицерская честь, это знамя полка и так далее.

В качестве примера времен оранжевой революции можно перечислить ответное тиражирование оппозицией неудачных фраз и высказываний Виктора Януковича и его жены. У последней в контексте американской помощи оппозиции прозвучали валенки, после чего на Майдане появились валенки с надписью «made in USA».

• Реальный удар – виртуальная зашита. Вспомним фразу, которую произносят по отношению к детям: «Как ты можешь плакать, мальчики не плачут». В этом случае зашита строится в попытке вмонтировать негативные последствия в систему имеющихся ценностей.

В случае оранжевой революции в Киеве от реальных омоновцев защищались виртуальным способом, вставляя цветы в их щиты.