РЭволюция Генома

Ну непохож был Китаец на бандита. Скорее он был похож на высокопоставленного западного менеджера или чиновника. Но тут хозяин кабинета поднял на вошедших взгляд, и сердце у Тимохи ухнуло в пятки. Это был взгляд убийцы. Какой-то даже взгляд не современного человека, а взгляд доисторического хищника из каменного века, от встречи с которым у первобытного человека от дикого ужаса наступало полное оцепенение и он терял волю к сопротивлению. Тимоха повидал в своей бурной жизни много опасных людей, но таких экземпляров ещё не встречал. И это при том что персональной угрозы в свой адрес Тимофей не почувствовал. Через секунду наваждение пропало, и Китаец дружелюбно улыбнулся гостю.

— А вот и наш гость пожаловал, — сказал он и представился: — Самохвалов Денис Петрович, хозяин этого замечательного заведения, ну и для знающих людей — Китаец. Это вот у нас Степан или Крюк. Так что Тимофей Пахомыч, как говорится, будем знакомы.

Тимоха даже не сразу понял, что хозяин кабинета говорит про него, так как по отчеству его уже сто лет никто не величал, и он уже даже стал забывать, что это отчество у него есть. Удивительно было, что хозяин кабинета не счёл за труд поинтересоваться отчеством всеми забытого пожилого бродяги. Тимофей даже замялся, не зная, куда девать руки, и что отвечать гостеприимному хозяину.

Но хозяин и не ждал ответа, а пригласил Крюка и Тимофея за стоящий возле диванчика сервированный журнальный столик. Митяя к столу не пригласили, и он покинул кабинет. Кроме, разнообразных лёгких закусок и фруктов на столике стояла бутылка коньяка. Причём не импортного, а дагестанского. И судя по грязноватой, в разводах, бутылке и потёртой этикетке, коньяк был настоящий, не какая-нибудь подделка. Наверняка прямиком из Дагестана.

Тимоха недоумевал, из-за чего он удостоился такой чести, но пока благоразумно помалкивал, следуя народной мудрости: «Дают — бери, бьют — беги». Поэтому устроился за столом, скромно присев на краешек диванчика, взял бокал, с налитым щедрым хозяином коньком, и, чокнувшись с уважаемыми людьми, пригубил редкий для себя напиток. Пахнуло давно забытым вкусом молодости, когда фартовый вор Тимоха не знал недостатка в деньгах и частенько кутил в ресторанах.

Выпили, закусили, малость поговорили ни о чём. Затем Китаец поинтересовался, как Тимофею живётся на воле. Тимоха жаловаться не привык, поэтому отвечал скупо, пытаясь понять, к чему ведёт дело такой значительный человек, и на кой хрен ему сдался такой неприметный человечек, каким сейчас себя ощущал Тимоха.

Хозяин кабинета, видимо, почувствовал зажатость гостя и не стал его томить, а сразу перешёл к делу.

— Смотри какое дело Тимофей Пахмыч, на зоне ты был человек уважаемый. Вор он ведь в тюрьме главный человек, потому как тюрьма для него дом родной. Масть у тебя уважаемая, опыт большой, законы воровские знаешь хорошо и базар вести умеешь, что в воровской среде очень ценится. Но вот на воле не задалось у тебя. Авторитет есть, а силы нет. А воровской мир нынче не тот, что прежде. И законы многие не уважают и признают только силу. Вот и получилось, что вроде как ты никому здесь не нужен. Но это только на первый взгляд. Просто не с теми людьми ты общаешься, одна шелупонь вокруг тебя, которая и себя то не уважает, не говоря уж об окружающих. А вот нам бы такой человек, как ты сгодился бы. Ты ведь всё равно сейчас не при делах. Как ты смотришь на то, чтобы на нас поработать?

Предложение было неожиданным. Не понимал Тимоха, чем он может быть полезен таким людям, как Крюк и Китаец. Воровать как прежде он уже не мог, да и вряд ли это могло заинтересовать хозяев спорткомплекса. Бандит из него и раньше-то был никакой, а уж теперь толку от него и вовсе нет. Да и полно в бригаде крепких молодых пацанов, не чета ему старику. Так что не понимал Тимоха, чем он может быть полезен бригаде, о чём прямо Китайцу и высказал.

Однако оказалось, что тот имел в виду совсем другое. И чем дольше Китаец говорил, тем внимательней слушал Тимофей.