Революция консерваторов. Война миров

Но как только ты понимаешь, что происходит на самом деле, ты сразу начинаешь по-другому смотреть на все. Начинаешь присматриваться и задумываться. Вот, например, Латинская Америка — а что у них? А в Латинской Америке все то же самое. Они возвращаются к каким-то своим, наиболее им подходящим формам государственности, которые находят отражение и в языке, и в национальной культуре, и в особенностях вероисповедания. И конечно, все это пытаются сломать через колено, снова и снова стараясь распространять вирусы цветных революций. Как это сделать? Очень просто. Всегда же есть недовольные. Всегда есть те, кто чувствует себя случайно рожденным в этой стране. Им надо просто помочь. Через кого? Через некоммерческие организации.

Поэтому, как рассказывали мне многие президенты (звучит нескромно, но вполне соответствует действительности), в какой-то момент они вдруг решали проанализировать ситуацию и становилось ясно, что стоит лишь чуть-чуть, немножечко придушить каналы финансирования некоммерческих организаций из-за рубежа, как протестная активность моментально спадает. А если закрутить краник полностью, то на площадь выходят уже не сотни тысяч разгневанных граждан, а несколько десятков городских сумасшедших. Потому что за любой активностью все равно всегда стоят деньги. А еще, как правило, — местные оппозиционные круги, играющие с властью в кошки-мышки и больше всего на свете мечтающие сами занять ее место.

В точности то же самое было и у нас в 2011 году. Оппозиционные СМИ — ряд телеканалов или радиостанций, само существование которых изначально было возможно только благодаря поддержке либо государства, либо высокопоставленных людей, которые пропихивали эти телеканалы чуть ли не пальцем во все возможные системы распространения, — работали как штабы революции. Только революция почему-то все равно не состоялась. Почему? Власть проявила волю. Воля и возможность вывести на улицы большее количество людей, чем выводили оппозиционеры, сломали это движение «против».

Но есть еще один нюанс. Почему сейчас стала возможной победа — или по крайней мере временный успех — Эрдогана в Турции? Почему не сработали санкции против России? Почему развитие ситуации в Казахстане происходит именно таким образом? Почему Алиев отошел от проамериканского пути? Почему американский механизм все еще никак не срабатывает в Армении, несмотря на попытки диаспоры раскачать ситуацию? Как это объяснить?

Сунь-Цзы писал, что полководец, знающий себя и знающий своего врага, тысячу раз будет с ним драться и тысячу раз победит. Знающий себя, но не знающий своего врага раз победит и раз проиграет. А не знающий себя и не знающий врага обречен проигрывать всегда.

XX век был веком победившей демократии, что в переводе на русский язык означает, что феноменальное доминирование Соединенных Штатов после Второй мировой войны, когда на их долю приходилось 60 % мирового ВВП, подкреплявшееся также очевидной военной мощью, которой мог противостоять только Советский Союз, показало миру определенную модель. Под эту модель, получившую название «демократии», начали одна за другой подтягиваться другие страны — в первую очередь, конечно, те, где размещались американские военные базы, так что выбора у них было немного.

Направление идеологического развития казалось совершенно однозначным. Миру говорили: послушайте, давайте не будем себя обманывать, вот же есть единственно правильный демократический путь! И одна за другой страны начинали называться демократиями, даже если ничего демократического, кроме названия, в них не было. Но это было не важно. Важно было соблюдать правила игры и говорить: да, мы разделяем демократические ценности, мы идем к демократии.

Мы уже говорили о том, как понимание демократии изменялось со временем. Но применительно к народам и странам сложилась удивительная ситуация. Демократия оказалась, если угодно, своего рода зонтичным брендом, и в этой зонтичной структуре нашли себе место обломки самых разных предыдущих форм. Как правило, страны, которые отныне должны были идти по демократическому пути, оказывались разрушенными монархиями или нарезанными на куски бывшими колониями, которым сказали: «Все, отныне вы свободны, а мы придумаем, какой у вас теперь должен быть общественный строй».

Обществам, в которых еще вчера прочно держались родоплеменные отношения, пояснили: «Нет-нет, с племенными отношениями покончено. Вы больше не можете там у себя хитрым образом делить на всех добычу, вы теперь демократы. Понятно? Повторяйте за нами по буквам: д-е-м-о-к-р-а-т-ы. Уяснили? И будет вам благо. Вот ты — не важно, что ты на самом деле вождь, и какая у тебя религия, тоже не важно. Мы тебе говорим, что ты теперь президент. Так что давай быстренько всех своих приведи в чувство, избери себе какой-нибудь парламент или назначь кабинет министров, и все. Дальше заживете как хотите».