Революция кукольной принцессы (СИ)

— Славно, - казалось, этот ответ пришёлся ему по вкусу. – Но мне всё же пора дать красавице возможность выспаться.

На секунду горячее дыхание опалило щеку принцессы, оставляя мимолётный поцелуй. Слишком аккуратный и легкомысленный, чтобы удовлетворить внутренний порыв Кианы.

«Разве не в его духе более страстные и дикие касания? Тогда почему он…» - вспыхнуло непрошенное раздражение на кромке сознания.

— Не сочтёте за наглость? – рассмеялся мужчина.

— Разумеется, сочту. – надменно хмыкнула Аглесс. – Ваш долг, похоже, возрос.

— Её Высочество оберёт меня до нитки.

Рейнар уверенно шагнул к балкону, мгновенно утопая во мраке. Киана могла поклясться, что различила чей-то силуэт рядом с ним.

— Возможно, вскоре мне придётся покинуть Калн, - неожиданно, признал брат императора, - и тогда… Надеюсь, принцесса будет сильно скучать.

Он пропал из виду, не давая ей возможности ответить. Аглесс сжала пальцы в кулаки и бессильно разжала, восстанавливая самообладание.

Конечно, Рейнар Эзред обязан вернуться в Северное Княжество, таков его долг по праву крови. Откуда тогда взялось разочарование…?

«Обманщик. Я ведь сказала – мне нужен тот, кто будет на моей стороне… Всегда»

Она жадная. В самом деле, слишком жадная.

«Подарите мне чувство защищённости, и я буду упиваться им вечно. Дайте шанс построить новый замок из цветного стекла, и я безрассудно воспользуюсь им…»

Киана сплошь соткана из слабостей, и эта жажда чужой любви никуда не исчезла. Просто… Переродилась в нечто иное.

Она патологически не доверяла мужчинам, будто повинуясь болезненному инстинкту собственной трагичной гибели. В своем прошлом мире всегда отталкивала ухажеров, как только замечала малейшие недостатки их поведения. Не так спит. Не так ест. Слишком громкий. Невозможно тихий.

«— Тебе нужен идеальный!» - устало смеялась сестра, давно смирившись с характером младшей.

«Нет» - могла бы ответить ей Киана, - «мне нужен… Мой. Тот, кто не предаст. Кто всегда будет рядом. Должно быть, это звучит эгоистично, мерзко, слишком инфантильно и, местами, почти банально. Но я этого хочу».

Когда-то любовь глупышки Кианы по отношению к Теодору превратилась в одержимость. И она знала, как легко вернуться к подобному исходу…  Потерять чувство собственного достоинства.

«Я изменилась? Или осталась прежней? Можно сорвать кожуру, но гнилое нутро, гнилое останется…»

Аглесс ненавидела собственные слабости. И, выйдя на балкон… Яростно потерла место остывшего поцелуя пальцами.

— Ваше Высочество… - голос Охры вывел Киану из нервного состояния.

Принцесса остановилась, осознавая, что растёрла щёку до покраснения.

— Вы расстроены? – осторожно спросила женщина.

— Не знаю, - отозвалась леди.

Самый искренний и неопределённый ответ. На сердце горчит. Неприятное, забытое… Будоражащее чувство.

— Охра. Ты можешь принести карту Северного Княжества? – неожиданно, улыбнулась Киана, скрывая сложные эмоции. – Постарайся сделать это скрытно. Мой брат… Не должен знать. Понимаешь?

— Да, Ваше Высочество.

***

Калн успокоился. Затих, стирая всякие следы недавней бури. Никто не говорил о несчастной Алианне, никто не вспоминал про недавние беспорядки. По крайней мере… Создавалось такое впечатление.

Иные вздохнули с облегчением, но не Киана. Принцесса, мирно изучающая карты северных земель, осознавала очевидное – это лишь временное затишье. Слухи, которые удалось остановить в подконтрольной столице… Распространятся по всему Кальдерону и тогда пожары загорятся вновь.

«Если, конечно, мой дражайший брат не сможет их остановить»

Эрнст занят. У Эрнста, в последнее время, слишком много дел. Он был талантливым и амбициозным. И именно поэтому… Киана не верила в то, что наследник Аглесс сможет предотвратить грядущую трагедию.

Жажда власти застилала ему глаза. Разве есть ему дело до отдалённых уголков империи, когда прямо здесь и сейчас можно возвеличить наследного принца (и себя заодно)? Кто-то сочтёт это недальновидным поведением, но Эрнст на данный момент не имел столь великого могущества для контроля Кальдерона. Поэтому, он сосредотачивался на основных целях, не ведая о той беде, что притаилась совсем рядом.

«Даже самый проницательный не в силах заглянуть в будущее. А я… Увы, недостаточно хорошо помню грядущее»