Революция муравьев

Принадлежность к какой-то из групп распознается по движению глаз.

Если человека просят вспомнить что-то, и он поднимает глаза к небу, это визуалист. Если начинает смотреть в сторону – аудивист. Если он опускает взгляд, как будто хочет получше разобраться со своими ощущениями, – это тактильнист.

Зная, к какой группе относится человек, можно воздействовать на любого собеседника, выбирая нужный из трех лингвистических регистров.

Затем можно идти дальше, добавляя физическое воздействие на какой-то участок тела человека, стимулируя его в момент передачи важной информации. Например, произнося слова «я рассчитываю на тебя, ты сможешь довести работу до успешного конца», при этом пожать его за предплечье. Стимуляция в дальнейшем будет происходить при каждом таком жесте, уже без слов. Это одна из форм сенсорной памяти.

Прибегая к этому приему, соблюдайте осторожность, он может привести и к противоположному эффекту. Если психотерапевт, встречая пациента и сочувствуя ему, похлопает его по плечу со словами: «Ну что, старина, лучше не становится», затем применит лучшую в мире терапию, но, прощаясь, опять повторит свой жест, пациент немедленно вернется в свою депрессию.

Эдмонд Уэллс.«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III

74. СВИНЬИ И ФИЛОСОФЫ

Шофер оказался весельчаком. Он, должно быть, до смерти соскучился один в своем такси, так как начал болтать со своей юной пассажиркой без умолку. За пять минут он рассказал Жюли всю свою жизнь, разумеется крайне неинтересную.

Так как Жюли хранила молчание, шофер принялся рассказывать ей смешную историю. «Три муравья гуляют по Парижу, по Елисейским Полям. Вдруг останавливается роллс-ройс, в котором сидит разодетая в меха и драгоценности стрекоза. «Привет, ребята», – говорит она, опуская стекло. Муравьи с изумлением смотрят на стрекозу, а та ест икру и запивает шампанским. «Привет», – отвечают муравьи. «У тебя вроде бы все в порядке, скажи на милость!» – «Да! В шоу-бизнесе сейчас нормально платят. Я – звезда. Хотите икры немножко?» – «Да нет, спасибо», – говорят муравьи. Стрекоза поднимает стекло и приказывает шоферу трогаться. Лимузин уезжает, муравьи ошеломленно смотрят друг на друга, и один из них произносит то, о чем думают все: «Что же за дурак этот Жан де Лафонтен!»

Таксист засмеялся в одиночестве. Жюли выдавила слабую ободряющую улыбку и подумала, что чем ближе подступает духовный кризис цивилизации, тем больше люди шутят. Чтобы не говорить серьезно.

– Рассказать еще одну?

Водитель продолжал болтать, следуя, как он уверял, короткой дорогой, которую он один, по его словам, знал.

Главная магистраль Фонтенбло стояла из-за манифестации фермеров, которые требовали больше дотаций, меньше паровых земель и прекращения импорта иностранного мяса. «Спасем французское сельское хозяйство» и «Смерть импортным свиньям» – гласили их плакаты.

Они захватили грузовик со свиньями из Венгрии и облили бензином клетки с животными. Полетели спички. Раздался страшный вой подожженной заживо скотины. Жюли никогда не думала, что свиньи так ужасно кричат. Почти как люди! Запах горелого мяса стал чудовищным. В эту минуту агонии свиньи, казалось, решили заявить о своем сходстве с человеком.

– Я вас умоляю, поедемте отсюда!

Свиньи все кричали, Жюли вспомнила слова учителя на уроке биологии о том, что человеку можно трансплантировать органы одного-единственного животного – свиньи. Зрелище смерти этих незнакомых двоюродных братьев стало для нее совершенно невыносимым. Свиньи смотрели на нее умоляющими глазами. Кожа у них была розовой, а глаза – голубыми. Жюли захотелось как можно скорее покинуть это место казни.

Она бросила шоферу деньги и выбралась из машины, решив добраться пешком.