Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений

Что касается брошюры «Демократический социализм — будущее России», то я ее не просто читал, но перечитывал неоднократно и с наслаждением. Однако понять из нее, почему А. Шубин и А. Исаев — «демократические социалисты», не смог. Название брошюры содержанию не соответствует. Кстати, и с названием не все ясно: на обложке написано «Демократический социализм — будущее России», а на обороте обложки, в выходных данных, — просто «Социализм — будущее России». Назвать это «брошюрой» — слишком смело. Это вовсе не оригинальная книга, а всего лишь сборник статей А. Шубина и А. Исаева, ранее публиковавшихся в «Общине» и в «Солидарности», причем впечатление такое, что подбор статей достаточно случаен. Самые первые статьи популяризируют Бакунина. В конце брошюры — статьи об «экологическом кризисе», проблеме рождаемости, балканском кризисе и даже «Тезисы к предвыборной платформе ФНПР». В статье «Град Китеж» Шубин вовсе не выступает как «демократический социалист», а пропагандирует опыт социального эскапизма (в форме коммунализма). В статье «Кладбище утопий» А. Исаев провозглашает себя сторонником «христианского народного демократического социализма». Из разъяснений (на с. 41–42), что это такое, становится ясно, что это популизм + православие + менеджеризм + корпоративизм. Это не «демократический социализм» и не социал-демократия. Это скорее соединение национально окрашенного популизма с христианской демократией (что-то в духе Перона), приспособленное к нуждам профсоюзного аппарата. Из статьи «Демократический социализм» (наконец-то!) А. Шубина ясно следует, что идеал Шубина, почему-то названный «демократическим социализмом», никакого отношения ни к какому социализму (в традиционном его понимании представителями всех общественных течений) не имеет, поскольку ни в коем случае не предусматривает замены формы собственности (речь не идет не то что о введении общественной собственности, но даже и коллективной). Шубин выступает за: а) соборность, б) корпоративность, в) солидаризм, г) синдикализм и д) «участие трудящихся в принятие управленческих решений» (тойотизм). Причем корпоративность А. Шубин понимает совершенно в духе Муссолини! Это все — ни в коем случае не «демократический социализм» и не социал-демократия, это что-то вроде синдикализированного варианта христианской демократии а-ля Эдуардо Фрей! В статье «Две цели рабочего движения» А. Исаев, хотя и ссылается на опыт социал-демократов на Западе, сам оказывается правее социал-демократов, заявив: «Класс наемных работников не будет стоять у власти никогда». Все это — гораздо правее концепции «демократического социализма», как она зафиксирована в Декларации принципов Социнтерна, правее других основных социал-демократических концепций (гильдийского социализма, бернштейнианства, самоуправленческого социализма, функционального социализма и т. п.). Более всего это напоминает так называемый национал-реформизм в Латинской Америке. Таким образом, я вынужден признать, что Шубин прав, говоря, что они с Исаевым не являются правыми социал-демократами. Они — куда правее.

…влиятельнейшую леворадикальную организацию «новых левых» — «Студенческую защиту»… (С. 68) Оказывается, союз кимирсенистов, либеральных радикалов и коммунистов зюгановского толка (сужу по лидерам) — это «новые левые». Такого «открытия» марксистско-ленинская «наука» давно не совершала. Насколько мне приходилось общаться с членами «Студзащиты», лишь единицы из них считают себя «новыми левыми», но толком не представляют себе — что это такое.

Первое. Не надо судить по лидерам, а если даже по лидерам — лучше по всем, а не по некоторым. В «Студенческой защите» объединились: коммунисты разных направлений (а не только зюгановцы), анархисты, буржуазные радикалы, социал-демократы, «демократические левые», социалисты, противники капитализма с довольно эклектичными взглядами («собственно «новые левые»») и, наконец, большое количество аполитичных или «политически незрелых». Для крупных организаций «новых левых» это — норма. В СДО тоже входили одновременно троцкисты (нескольких тенденций), маоисты, сталинисты, промосковские коммунисты, левые либералы, буржуазные пацифисты и пацифисты-социалисты и т. д. и т. д. В ССНС входили социал-демократы, анархисты, маоисты, геваристы, левые буржуазные радикалы, гандисты и т. д. Даже у «Черных пантер» наблюдался идеологический разброс от сторонников «черного капитализма» до геваристов.

««Открытия» марксистско-ленинской «науки»» тут вообще ни при чем. Термин «новые левые» для описания таких конгломератов придумала не советская пропаганда, а западная политология, и он был принят «новыми левыми» в качестве самоназвания. Возникновение термина спровоцировано существованием лондонского журнала New Left Review и программной работой Ч.Райта Миллса «Письмо к новым левым».