Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений

Есть, однако, одно существенное различие между «бедным средним классом» в Латинской Америке и «бедным средним классом» в России: в Латинской Америке «бедный средний класс» существует в условиях относительной социальной стабильности, постоянно, из поколения в поколение, себя воспроизводя. В России «бедный средний класс» в условиях быстрых экономических изменений в значительной степени оказывается не способен воспроизводить себя, частью маргинализируясь, частью пролетаризируясь, частью коммерциализируясь. Молодежь «бедного среднего класса» не наследует, таким образом, поголовно статус своих родителей, в значительной степени стремится приобрести иной социальный статус, в том числе и неожиданный (уход в уголовный мир, эмиграция и т. п.). Говоря иначе, неясны перспективы существования самого «бедного среднего класса» в России — естественной, если судить по опыту Латинской Америки, социальной базы «новых левых». Более того, существующая в эпоху социальных, экономических и политических потрясений (как сейчас в России) возможность для молодежи «бедного среднего класса» менять свой социальный статус путем радикальных, «экстремистских» действий вне сферы политики (криминализация, эмиграция, использование каналов вертикальной социальной мобильности через экзотические структуры, например, через так называемые тоталитарные секты или через финансовые «пирамиды») создает неблагоприятный конкурентный фон для «новых левых» (и политических радикалов вообще), серьезно препятствует притоку к ним новых сторонников. Все это делает сомнительным возможность успешного заимствования российскими «новыми левыми» опыта своих латиноамериканских единомышленников.

Помимо прочего, надо учитывать нарастающую тенденцию к наркотизации левацкой среды (в основном анархистов и «новых левых»), переходящую просто в поэтизацию и восхваление наркотиков.[514]

На «социальных низах» эта часть левацкого движения люмпенизируется (особенно анархисты), прямо смыкаясь с миром бомжей.[515]

Показательно, что с подачи бывшего видного члена Московской организации КАС М. Цовмы в анархистских кругах и кругах «новых левых» все более распространяется представление о труде как о «слабом звене капитализма» — и, следовательно, отказ от всякой работы (труда) начинает рассматриваться как «революционная деятельность» (это — постситуационистское модное веяние в кругах западных анархистов-маргиналов). Хотя подобные увлечения и вызывают иронические отклики в самом леворадикальном сообществе,[516]

сами по себе они, разумеется, способствуют деградации, дезорганизации и десоциапизации леваков.

Суммируя все вышеизложенное, можно смело утверждать, что никаких перспектив у нынешнего леворадикального движения в России нет. Разумеется, это утверждение справедливо только в том случае, если леворадикалы в России не смогут обновиться организационно, теоретически и в области персонального состава движения. Однако нет пока никаких признаков того, что нынешние леваки способны разработать какую-то новую, адекватную сегодняшним российским реалиям и привлекательную для какого-либо социального слоя революционную теорию. Нет никаких признаков того, что они могут не только создать иные, более жизнеспособные организационные структуры, но и разработать сами принципы создания таких структур. Нет, наконец, никаких признаков притока к левакам каких-то новых людских ресурсов, отличающихся в лучшую сторону от наличных.[517]

Если леворадикальное движение в России возродится (что проблематично) и сможет стать реальной угрозой для существующей социальной системы — это будет уже совершенно другое леворадикальное движение, состоящее практически поголовно из других людей, опирающееся на другую теорию, создавшее радикально отличные от сегодняшних организационные структуры и действующее совершенно иными методами.

21 апреля — 30 июля 1997

Полемика с Александром Шубиным

(Извлечение из книги «Полемика о части «Леворадикалы» в книге «Левые в России: от умеренных до экстремистов». б.м. 1998).

Пояснение: все пункты полемики состоят из трех частей, отличающихся друг от друга шрифтом. Сначала А. Шубин цитирует текст «Леворадикалов» (курсив), затем дает свой комментарий (полужирный), а затем помещен комментарий А. Тарасова на замечания А. Шубина (прямой светлый шрифт).