Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки

Оглядываясь назад, я вижу, что все, что я делал в Японии до того момента, подготовило меня к тому, что должно было последовать. Я мог достаточно хорошо говорить по-японски, особенно по терминологии сельского хозяйства, и имел опыт совместной жизни в деревенской обстановке без современных удобств. Я знал, как использовать японские сельскохозяйственные орудия и выполнять большинство основных сельскохозяйственных работ, и я мог работать целый день, не унывая. Я также знал, насколько важным будет этот многолетний пример выращивания зерновых с использованием органических методов без обработки почвы для мирового сельскохозяйственного сообщества. Но больше всего меня подготовило к пониманию философии мистера Фукуока, когда я сел на этот корабль в Сан-Франциско с небольшим количеством вещей и без плана, только с уверенностью, что все будет хорошо.

Небольшая деревня, в которой вырос мистер Фукуока, находится примерно в семнадцати милях от города Мацуяма. Семья Фукуока, вероятно, поселилась здесь много веков назад.

Нынешний фермерский дом был построен дедом г-на Фукуока и является типичным для других жителей деревни. Ферма состояла из примерно одного акра(40 соток) рисовых и ячменных полей и десяти акров(4 га) цитрусового сада, расположенного на холме с видом на Внутреннее Море.* От поля до фруктового сада идти минут двадцать.

* Небольшое море среди островов Хонсю, Кюсю и Сикоку.

Я поднялся по узкой извилистой дороге, которая вела к «горе», где Меня тепло встретили несколько молодых японцев, которые только что возвращались с работы. Хиде-сан показал мне все вокруг. Мы прошли через поле из горчицы, редиса, гречихи, люпина и сорняков, которое в большинстве мест было выше пояса. Хиде-сану приходилось время от времени рубить виноградные лозы и ветки, чтобы расчистить тропинки, которые были не более фута шириной и существовали только там, где люди или животные недавно путешествовали. Он показал мне источник и цистерну, пруд, свои любимые фруктовые деревья и ягодные кусты, бревна шиитаке, аккуратно сложенные под деревьями, курятник, сарай для инструментов и несколько мест, откуда можно было посмотреть на долину и увидеть вплоть до залива Мацуяма. Здесь росли тутовые деревья, конские каштаны, гинкго, сумах, бамбук и так много растений, которые я никогда раньше не видел, все вместе росли без видимого порядка или рисунка.

В какой-то момент я спросил Хидэ-сана, где находится огород. Он остановился и подумал про себя на мгновение, затем посмотрел на меня и сказал: «Ты хочешь сказать, что еще не заметил? Весь сад - это огород ». Он сорвал цветки некоторых горчичных растений, затем листья трех или четырех листовых растений, которые я не сразу узнал. «Хотите салат?» - спросил он с улыбкой. Затем он попросил меня пройти за ним в нескольких шагах от тропы, которая показалась мне заросшей сорняками. Он раздвинул растения, чтобы обнажить несколько огурцов, сладкий картофель и тыкву. С тех пор и до конца тура он продолжал указывать, пока мы шли. «Здесь картофель, там дыни, а там малина, лопух, помидоры, лук». Повсюду росли овощи, не говоря уже о изобилии диких съедобных растений. «Вы узнаете, где все находится примерно через месяц», - сказал он. Наконец мы подошли к маленькой хижине, которая будет моим домом на следующие два года. Ю-сан была моей «соседкой по хижине» вместе с одним или двумя другими, когда возникала необходимость.

Наш однокомнатный приют также служил групповой кухней. У входа был земляной пол, но большая часть жилой площади была приподнята на платформе с татами.

Постельное белье и личные вещи были аккуратно сложены в углу. Кухонные принадлежности, включая фасоль и зерно, мешок с картофелем и еще один мешок сладкого картофеля, банки с мукой, соленые огурцы, мисо и сухофрукты, были в другом.

Были также посуда, горшки, вок и чайники, почерневшие от многих лет использования.

Связки сушеных трав были подвешены на веревках внутри, в то время как другие овощи и фрукты сушились снаружи под карнизом. У входной двери стоял большой глиняный кувшин для воды с ковшом.

Еду готовили на дровяном камине в центре комнаты.

Различные горшки и чайники по очереди висели над огнем на регулируемом крючке, подвешенном к стропилам. Дым от огня выходил из хижины через два отверстия по обе стороны потолка. Большую часть времени это работало достаточно хорошо, но все же потолок был покрыт тонким слоем сажи. В первую ночь, когда я был там, мы ели восхитительный ужин из вареного риса с ячменем, обжаренных овощей и мисо-супа. После обеда мы допоздна болтали под звездами.

На следующее утро перед рассветом запел петух. Вскоре из своих хижин вышли другие рабочие. Один ухаживал за цыплятами и утками и выпускал их из курятника. Другой пошел к источнику с ведрами, чтобы пополнить кувшин с водой. Повар, назначенный на день, Ю-сан, зажег огонь и приготовил завтрак из каши, приготовленной из остатков вчерашнего вечера, мисо-супа, риса, сырого яйца и солений. Во время еды мы планировали работу на день, какие инструменты нам понадобятся и кто за что будет отвечать.