Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки

Из-за большой численности населения, около тридцати миллионов в 1720 году, каждый дюйм продуктивных сельскохозяйственных земель должен был использоваться эффективно и интенсивно для удовлетворения основных потребностей. Совместная работа была наиболее эффективным способом достижения этой цели. Японцы считали, что сила многих людей, работающих вместе, превышает результаты, которых может достичь такое же количество людей, работающих независимо.

Это чувство самопожертвования, групповой идентификации и сотрудничества отражается в сильной трудовой этике. Для японцев работа в сообществе - это самоцель. Это образ жизни, просто то, что человек делает. Жизнь без работы в традиционной деревне была немыслима. Даже современные японцы преуспевают в работе и часто не хотят останавливаться, даже когда достигают пенсионного возраста.

Изоляция японских островов также способствовала формированию характера и социальной структуры людей. Физически, конечно, Япония изолирована просто цепочкой островов. В 1635 году был издан указ, запрещавший въезд в Японию и выезд из нее. В течение всего периода Токугава Япония была изолирована от остального мира физически, политически и культурно. Без торговли или возможности импортировать ресурсы извне им нужно было стать полностью самодостаточными, и они это сделали.

Сатояма

Расположение традиционной деревни и душевное состояние ее сельских жителей в период Токугавы часто называют термином сатояма, или «горная деревня». Это предполагает живописную обстановку деревень, расположенных между лесом и террасированными рисовыми полями, с огородами, фруктовыми садами, лесами, прудами и чистыми текущими ручьями. Это также относится к интимной, почти благоговейной связи, которую люди испытывали со своим окружением. Они признали свою зависимость от земли и святость взаимозависимости видов и при этом испытали своего рода духовное удовлетворение. Соответствующий термин для деревень на побережье - сатуми, или «деревня у моря».

Пейзаж был полностью изменен деятельностью человека, но человеческий контроль не был полным. Многие пробелы были намеренно сохранены, чтобы приспособить другие виды и позволить им процветать. На смену естественным болотам пришли рисовые поля, которые каждый год надежно воссоздали. Большинство видов, изначально существовавших в заболоченных низинах, легко адаптировались к этим похожим, но созданным человеком условиям. Некоторые виды вымерли, но те, которые адаптировались, процветали в еще большем количестве. Пруды и оросительные каналы были благом для рыб, амфибий, водных растений, мелких млекопитающих и птиц. Между циклами роста и разложения существовал баланс, и в почве тщательно поддерживался запас органического вещества.

Деревня обычно состояла из 40-100 дворов, расположенных чуть выше поймы реки. Низины были зарезервированы для выращивания риса летом и ячменя, ржи и сидератов зимой. Среднее владение на каждую семью составляло около двух с половиной акров(1 га), но участки часто были разбросаны.

На нижних склонах возле села выращивали овощи и зерно.

Фруктовые сады и специальные культуры, такие как чай и тутовые деревья для шелкопряда, выращивались в лесостепях, а над ними - леса. Узкие тропинки соединяли поля с возвышенными участками. Не было заборов и очень мало пасущихся животных.

Небольшие деревни и поля идеально подходили для хорошего земледелия. Оно было достаточно большим, чтобы поощрять взаимопомощь в таких крупных проектах, как посадка и сбор риса, поддержание ирригационных работ, строительство дома или соломенная крыша, но при этом достаточно малым, чтобы бережно ухаживать за ним, используя труд людей и животных. Деревни были в значительной степени автономными. Пока сельские жители платили налоги, здоровенные 40 процентов урожая риса, и не привлекали иного внимания, власти оставили их в покое.

Как и страна в целом, каждая деревня была почти полностью самодостаточной, и в пределах деревни члены каждой семьи производили почти все необходимое сами. Кроме того, каждая семья производила определенный урожай в избытке или обладала исключительными навыками, которые затем обменивались.

Например, только у одного фермера могут быть деревья хурмы, но он снабжал всю деревню в обмен на предметы, которые не мог произвести сам. У другого фермера могут быть поля, на которых можно выращивать такие специальные культуры, как таро.

Некоторые домохозяйства производили предметы из конопли или соломы, шили ткани, ремонтировали инструменты или держали тягловых животных, которыми по очереди пользовались все жители деревни.

Единственным предметом, который был недоступен в большинстве районов, была соль.

Ремонт, повторное использование и переработка всего настолько укоренились в образе жизни, что у них даже не было слова для обозначения «переработка». 1

В своей проницательной книге Just Enough об устойчивом развитии в Токугаве, Япония, Азби Браун пишет: