Революционный террор в России, 1894— 1917

33. «Письмо С.В. Зубатова А.И. Спиридовичу по поводу выхода в свет его книги «Партия с.-р. и ее предшественники», КА 2 (1922), 281; Герасимов, На лезвии с террористами, 195.

34. Спиридович, Партия социалистов-революционеров, 123–124.

35. in kolajewsky, Aseff the Spy. Russian Terrorist and Pol ce Stool (Нью-Йорк, 1934), 54.

36. «Памяти С.В. Сикорского», КС 41 (1928), 147, и Нестроев, Из дневника максималиста, 8; см. также М. Спиридонова, «Из жизни на Нерчинской каторге», КС 15 (1925), 171.

37. Спиридович, Партия социалистов-революционеров, 125–126.

38. Савинков, Воспоминания террориста, 22; А.И. Спиридович, Записки жандарма (Москва, 1991), 122.

39. Гершуни также собирался написать агитационное письмо за Григорьева. См. обвинительное заключение по делу Гершуни и его подельников, замешанных в террористических заговорах в 1902 г.: Обвинительный акт, 12, 38–39, ПСР 3—1701.

40. После своего ареста и осуждения Мельников нарушил традиционный революционный кодекс поведения, обратившись к царю с прошением о помиловании. Его товарищи были особенно возмущены тем, что после отмены смертного приговора Мельников написал еще одно прошение, на этот раз на имя Плеве, в заговоре против которого он участвовал, и сумел добиться замены тюремного срока ссылкой в Сибирь (Shl sselburg pr soners' collect ve statement. Re. MeFn kov [без места и даты], Ник. 11–23.

41. Спиридович утверждает, что во время его предыдущего ареста Гершуни избежал административной высылки и купил себе свободу тем, что дал следствию подробные показания о радикалах (Спиридович, Записки жандарма, 49). Существуют свидетельства, что в 1903 г. власти сохранили жизнь Мельникову и Гершуни для того, чтобы продемонстрировать всем их незначительность (доклад ДДП от 2 [15] марта 1904, Охрана XVlb[3]-4).

42. Другой боевик, Мария Беневская, потеряла руку при обезвреживании бомбы (Савинков, Воспоминания террориста, 124–126,209—210; Чернов, Перед бурей, 175).

43. Crenshaw, «Theor es of Terrorism», 19.

44. M. Горбунов, «Савинков как мемуарист», КС 5 (42) (1928), 175–177. Чернов описывает Савинкова как попутчика партии, полного презрения к людям и не имеющего никакой определенной идеологической позиции. В одно время Савинков объявлял себя сторонников «Народной воли», но потом, после визита к Петру Кро- ) поткину, заявил себя анархистом, какое-то время он даже скло-. нялся к «духовно-религиозному революционизму» (Виктор Чернов, «Савинков в рядах П.С.-Р.», 157–158, Ник. 616—9).

45. В течение многих лет Савинков отрицал автобиографичность сво- j их романов, признав ее только в письме 1924 года к сестре; см. также j Горбунов, «Савинков как мемуарист», КС 3 (40) (1928), 174п—75.

46. Горбунов, «Савинков как мемуарист», КС 3 (40) (1928), 173; доклад ДЦП от 28 марта 1912, Охрана XV b(3)-4.

47. Горбунов, «Савинков как мемуарист», КС 4 (41) (1928), 171; A leen Kelly, «Self-Censorsh p and the Russian ntell gents a, 1905–1914», Slav c Review 46 (2) (лето 1987), 201.

48. В. Ропшин, Конь бледный (Ницца, 1913), 11–12, 134, 137, 143.

49. Там же, 32.

50. Критики отмечали заметное влияние Достоевского на романы Савинкова; Феликс Кон в предисловии к мемуарам Савинкова пишет о характерной для него «достоевщине» (Савинков, Воспоминания террориста, 5).

51. Kelly, «Self-Censorsh p and the Russian ntell gents a», 201–202.

52. Савинков, Воспоминания террориста, 55–58; листовка 15-ое июля 1904 г. (С.-Петербург, июль 1904), ПСР 3—168. Е.С. Сазонов предстал перед судом и, благодаря новому либеральному правительственному курсу и выдающемуся таланту своего адвоката Ка-рабчевского, избежал смертного приговора и получил каторгу. 27 ноября 1910 г. он покончил жизнь самоубийством в Зерентуйс- ' кой тюрьме в знак протеста против тюремных репрессий (В. Пирогов, «Смерть Е.С. Сазонова», КС 3 [1922], 71–74; Спиридовйч, Записки жандарма, 252).

53. Многие местные группы СР считали своей главной целью убийство Плеве и готовились к нему независимо от Боевой организации (доклад ДЦП от 2 [15] марта 1904, Охрана XVlb[3j—4).

54. Савинков, Воспоминания террориста, 89.

55. Там же, 88–89; Заключение судебно-следственной комиссии по делу Азефа, 32.

56. Савинков, Воспоминания террориста, 102. Вскоре после этого теракта в столицах начало распространяться стихотворение «Кучер Его Превосходительства»:

Удручен былым примером, Кучер важного лица Обращается к эсерам И стучится в их сердца:

«Досточтимые эсеры! Пью за ваше торжество. Но молю: примите меры Для спасенья моего.

Я исполнен беспокойства

За грядущий мой удел…

Нет ли бомб такого свойства,

Чтоб остался кучер цел?»

(Сигнал, вып. 3 [27 ноября 1905], Ник. 436—3)