Ревущая Тьма

У мандари есть выражение: «Для любовников редкие встречи словно бурный поток». Не помню, кто из поэтов так сказал, но ведь стихи всегда содержат толику истины.

Наконец – не знаю, сколько времени прошло, – мы с Джинан отстранились друг от друга. Она облокотилась на поручень у края платформы так, что планета Рустам осталась у нее за спиной и под ногами. Я был неописуемо рад, что мы не на «Фараоне». Даже подумать страшно, что съязвил бы Бассандер, если бы нас увидел.

– Да ты практиковался! – с укоризной заявила Джинан, крутя пальцами кончик голубой ленты в волосах. – Udhreha! Кто она?! – И с улыбкой отвела взгляд.

– Ты ее не знаешь, – шутливо ответил я, усаживаясь в кресло рядом с командирским. – Она не местная.

Джинан фыркнула, садясь рядом, и, придвинувшись ближе, прижалась щекой к моему плечу. Я обнял ее, и мы довольно долго просидели в тишине. Забытая на время мигрень вернулась с новой силой. Я зажмурился:

– Окойо была права. Нельзя сразу вскакивать. Голова вот-вот треснет.

– Ты вечно спешишь. Сьельсины никуда не денутся. – Джинан хорошо говорила на стандартном языке, но в несколько старомодной манере, приятно сочетающейся с ее акцентом.

– В общем-то, да. – Я перевел взгляд на стол, обратив внимание на медленно вращающееся голографическое изображение звездной системы Рустама и доклады о вторжении сьельсинов, полученные из местной инфосферы. – Это тот, кого мы искали?

Я вытащил досье из-под карты города Арслана и взглянул на фото. Круглолицый, совершенно безволосый коротышка с глазками-буравчиками и жадной ухмылкой. Изображение было расплывчатым, кадр пойман с большого расстояния и при плохом освещении. Я не знал, был ли снимок сделан Бандитом или получен из уцелевших архивов местной полиции.

Джинан вытянула шею:

– Да, это Самир. Похож на гомункула.

– Возможно, так и есть, – нахмурился я. – Джинан, мы сильно углубились в Вуаль. Здесь нелегко понять, что есть что. – Я тут же пожалел о своих словах и встряхнул головой. – Ну и гнусная же рожа! Бандит уверен, что это тот, кто нам нужен?

– Карим, – ответила Джинан, называя Бандита настоящим именем, – не сомневается, что этот Самир может навести нас на экстрасоларианца. Они встречались несколько раз. Прохвост… как у вас говорится? Крадется, но… как мышь?

– Робок? Пуглив? – Я отложил папку. – Если он преступник, осторожность вполне естественна.

– Это так. – Джинан отодвинулась и заново перемешала бумаги на столе. – Бандит справится.

Я опустил голову на столешницу, прижавшись лбом к холодному черному стеклу. Джинан встала и принялась складывать поближе папки и инфокарты, до которых трудно было дотянуться. Пока она работала, я не шевелился.

– Бассандер с Валкой считают, что игра не стоит свеч, – сказал я наконец.

– И ты тоже так считаешь, – ответила Джинан, – раз называешь это игрой?

Я затылком почувствовал ее тяжелый взгляд и выпрямился, потирая лицо:

– А это не так?

Джаддианка не ответила, и я скользнул глазами от нее к моему собственному отражению в мутном стекле стола. И хотя я был утомлен, да и несколько часов назад меня вообще нельзя было считать полноценно живым, выглядел я неплохо. От тонкого юноши с Делоса не осталось и следа; его заменил поджарый пройдоха – добровольный мирмидонец, заключенный, переводчик со сьельсинского, лорд-комендант Мейдуанского Красного отряда. Резкое, ястребиное лицо превратилось в горделивый орлиный профиль, обрамленный густыми черными волосами, с челкой до подбородка. Надо бы подстричься.

– Скажи, что они не правы. – Я видел, как мои губы произносят слова. Слова исторгались как будто из другого меня, не из коменданта Красного отряда или хозяина Обители Дьявола, а того, кто лишь носил эти маски. Из моей души, из настоящего Адриана.

Подперев голову ладонью, я посмотрел вверх.

Джинан держала стопку бумаг у бедра. Уголки ее рта были чуть опущены. Она выглядела так, словно собиралась сообщить больному родственнику плохие новости от врача. Но вместо этого она отложила бумаги и снова села. Взяла меня за руку. Одна, безымянная часть меня почти мгновенно исцелилась, а вот другая пригорюнилась, услышав ответ:

– Их позиция мне понятна.

Закрыв глаза, я отвернулся:

– Ясно.

Джинан сжала мою руку:

– Не волнуйся о Лине и тавросианке.

Будь у меня другое настроение, я бы усмехнулся. Джинан никогда не называла Валку по имени. Мой капитан была умна, а я был с ней честен, рассказав все о прошлом и о сложных чувствах к Валке Ондерре.

– Мы прошли долгий путь во Тьме. Нам непросто, и конца пока еще не видно. – Она улыбнулась, откинув короткую косу за плечо. – Но я не готова сдаться, mia qal.

Во всей Галактике не нашлось бы лучших слов, чтобы исцелить меня в тот миг. Это было славное, невинное время между двумя бурями, но небеса уже мрачнели. Джинан поцеловала меня в щеку и встала, увлекая за собой. Не желая расставаться, я покорно проследовал из обсерватории в ее каюту и постель.

Глава 3

Погребенный город