Ревущие девяностые. Семена развала

В Азии появились первые признаки, что наступает что-то неладное — острые кризисы вспыхнули в 1997 г. в Корее, Индонезии и Таиланде, в 1998 г. — в России и Бразилии. Но именно в Соединенных Штатах в Сиэтле, штат Вашингтон, в декабре 1999 г. во всю силу развернулось протестное движение против глобализации: если глобализация и несла благодеяние для всех и улучшала жизнь каждого, то, по-видимому, очень многие об этом не знали. Сиэтл был лишь первой ласточкой той волны протестов, которая последовала. Протестующие демонстрировали в Вашингтоне, столице США, Праге и Генуе — фактически везде, где приводились важные встречи мировых лидеров. Эти демонстрации были настолько мощными и интенсивными, что, собираясь на свои совещания, лидеры передовых промышленных стран были вынуждены искать для них укромные уголки, такие как северный Квебек. Стало совершенно очевидным, что в чем-то допущены крупные ошибки.

Через четыре месяца после начала нового тысячелетия симптомы неблагоприятного развития появились и у нас. Начало положил крах акций корпораций, связанных с высокими технологиями. В самом начале нового тысячелетия фондовая биржа, конечный барометр экономики, достигла максимального за все время своего существования уровня. Комплексный индекс NASDAQ, в который входят, главным образом, акции корпораций высоких технологий, взлетел с 500 в апреле 1991 г. До 1000 — в июле 1995 г., превысив уровень 2000 в июле 1998 г. и, наконец, достигнув максимума в 5132 в марте 2000 г. Бум на фондовом рынке способствовал росту доверия потребителя, которое также достигло новых высот и обеспечило мощный импульс инвестиционной деятельности, особенно в бурно развивавшихся секторах телекоммуникаций и высоких технологий.

Последующие несколько лет подтвердили подозрения, что цифры были дутыми, и фондовый рынок начал ставить новые рекорды, но теперь уже по темпам спада. В первые же два года только на Американской фондовой бирже капитализация фирм снизилась на 8,5 трлн долларов — сумму, превышающую годовой национальный доход любой страны в мире, за исключением США. Только одна из крупных корпораций Америка-он-лайн Тайм Уорнер (AOL Time Warner)[9]

списала 100 млрд долларов — признавая тем самым, что сделанные ей инвестиции колоссально обесценились. В начале девяностых не было ни одной фирмы с капитализацией в 100 млрд долларов, не говоря уже о том, что никто не мог себе позволить списание подобных сумм и продолжать существование.

После того, как лопнул высокотехнологический мыльный пузырь, не замедлил совершиться и поворот в судьбах реальной экономики. Америка вступила в свою первую рецессию за последнее десятилетие. Выяснилось, что Новая экономика отнюдь не положила конец деловому циклу. Если бум был наибольшим за весь послевоенный период, то и спад стал также самым глубоким. Во времена бума мы с Клинтоном гордились поставленными новыми рекордами: было создано беспрецедентно большое количество рабочих мест — 10 млн с 1993 по 1997 г. и еще 8 млн между 1997 и 2000 годами. К 1994 г. уровень безработицы впервые за четыре года упал ниже 6 процентов, а к апрелю 2000 г. — ниже 4 процентов впервые за последние три десятилетия. Хотя большая часть экономического выигрыша досталась богатым, казалось, что в выигрыше были все и каждый. В первый раз за четверть века самые низкодоходные группы обнаружили, что их доходы начали расти, несмотря на самое большое в истории сокращение числа получающих социальные пособия (более, чем на 50 процентов за шесть лет). Но в то же время было достигнуто и самое большое сокращение бедности — с тех пор, как этот показатель начали регистрировать.

Два первых года нового тысячелетия были свидетелями падения других рекордов, но не таких, которыми принято хвастаться. Банкротство корпорации Энрон (Enron)[10] было самым крупным в истории США — но только до тех пор, пока не обанкротилась в июле 2002 г. корпорация УорлдКом (WorldCom)[11]

. Курсы акций падали темпами наиболее высокими за много лет — индекс Стэндард энд Пурз 500 (S&P 500), обеспечивающий наиболее представительскую меру результативности рынка ценных бумаг демонстрировал самые низкие годовые результаты за четверть века. Американцы доверчиво вкладывали свои сбережения в корпоративный капитал, теперь в результате (7) 8,5-триллионного снижения рыночной капитализации, они потеряли примерно треть своих индивидуальных сбережений на старость. Такие индивидуальные пенсионные счета, как схемы IRA и пенсионный план 401(k)[12], попросту испарились. Даже бум в области недвижимости — весьма сомнительного характера, вовсе не обязательно благоприятствующий обеспечению будущего людей, вылился в потерю более, чем 1,6 трлн долларов, исчезнувших с балансов домашних хозяйств. Человек, проработавший всю жизнь, вдруг очнулся от иллюзий для того, чтобы убедиться, что его расчеты на обеспеченную старость не оправдались.