Ревущие девяностые. Семена развала

Связи между богатством и политической сферой уже длительное время вызывают в Америке беспокойство. Наша демократия несовершенна. Наша система создает видимость того, что один человек имеет один голос. Только немногие консерваторы открыто признают, что граждане должны получить право продавать свои голоса. (Ведь такая продажа, совершенная свободно и открыто, рассуждают они, повышает благосостояние как продавца, так и покупателя, иначе бы такая сделка не совершилась.) Но косвенно, через СМИ, голоса покупаются и продаются. Людям нужна информация, их нужно убедить, чтобы они не поленились сходить проголосовать, а иногда даже доставить к избирательным урнам, и все это стоит больших денег. Поэтому такую огромную роль играют пожертвования в избирательные фонды. Но отдельные спонсоры и еще в большей мере корпорации требуют компенсации за свои пожертвования. Они покупают поддержку государства — конечно не в такой грубой форме, как в некоторых странах, где политики просто берут взятки, но и у нас связь между политикой и деньгами видна невооруженным глазом. И именно поэтому такое большое значение имеет реформа финансирования избирательных кампаний, которая должна разорвать связь между деньгами и политикой, ибо если этого не произойдет, мы будем продолжать отстаивать в политике узкогрупповые интересы и корпоративные интересы будут преобладать над интересами рядовых граждан.

Сегодня информация играет гораздо большую роль, чем когда-либо. Если Интернет был в каком-то смысле демократической силой, то рост концентрации СМИ, охватывающий одну страну за другой, сильно подорвал реальную демократию. В России мы наблюдаем самый крайний случай: на смену контролируемому государством телевидению пришло контролируемое олигархами, а затем оно было вновь поставлено под контроль государства. В то же время в период девяностых годов ограничения на концентрацию СМИ были ослаблены. В Соединенных Штатах мы имели возможность потребовать от теле- и радиостанций, чтобы они в обмен на право пользования общественным эфиром обеспечивали широкое освещение избирательных кампаний на справедливой основе; это можно было провести так, что роль пожертвований в предвыборной борьбе снизилась бы достаточно существенно. Но такая реформа не отвечала ни интересам СМИ, зарабатывающих на рекламе, ни корпораций, зарабатывающих на власти, которую они приобретали, финансируя избирательные кампании. Хотя у нас и нет открытой купли-продажи голосов, те, кто добивался политического рынка, где продавались бы и покупались политики, сегодня празднуют победу.