Читаем Ревущие девяностые. Семена развала полностью

В этой книге я высказал определенную критику американского подхода к глобализации: одностороннего учета интересов Америкой и отсутствие в ее политике элементов социальной справедливости. Что касается первой проблемы, то за последние два года Европа испытала последствия этой новой формы господства точно так же, как их давно уже испытывают на себе развивающиеся страны: в связи с выходом из договоров о глобальном потеплении, о Международном уголовном суде, о стратегических вооружениях и совсем недавно — в связи с последствиями иракской войны[151]. По второй проблеме риторика Европы была гораздо лучше (чем США), но это означало лишь то, что разрыв между риторикой и реальностью был еще больше. Инициатива, связанная с допуском всех товаров из беднейших стран мира на рынки беспошлинно («все, за исключением оружия»), была очевидным шагом в правильном направлении, но до тех пор, пока субсидии остаются на прежнем уровне, развивающиеся страны не могут конкурировать. В других областях спор о том, что более заслуживает одобрения, может идти только по несущественным мелочам: США иллюстрировали свою экономическую мощь для дестабилизации движения краткосрочных капиталов и блокирования борьбы против банковской тайны, Европа попробовала на последнем раунде торговых переговоров отстоять положение о защите инвестиций, к чему развивающиеся страны отнеслись с глубоким скептицизмом. Ни Америка, ни Европа не захотели даже обсудить идею, что при суждении о том, что является «нечестной» торговой практикой, не следует делать различия между отечественными и зарубежными товарами. И Америка, и Европа пожелали сохранить за собой право использования этой протекционистской меры.

Как бы не распределялась между Америкой и Европой ответственность, пострадали развивающиеся страны: как от того, что было сделано, так и от того, что должно было быть сделано, но небыло сделано, и от политики реформ, которую им навязали.

Эти реформы были большей частью идеологическими в отношении тех, кому их навязали, но не слишком затрагивали существующие порядки. Если мы хотим демократизировать глобализацию так, чтобы были слышны голоса развивающихся стран, программа глобализации должны быть изменена.

К числу величайших вызовов, с которыми столкнулась Европа, наряду с ее отношениями как с развивающимися, так и развитыми странами, относится проблема стандартов и стандартизации (или, если использовать более привычные термины, проблема унификации). Казалось, было ясно: нет, например, никакого смыла потреблять одинаковую пищу или одинаково распределять свой доход.

Великим достоинством рыночной экономики является то, что она допускает свободу выбора, хотя бы при условии достаточного дохода. Но в период Ревущих девяностых временами складывалось впечатление, что страны могут потерять свободу выбора типа общества, в котором их население хотело бы жить: каждый должен был принимать капитализм американского образца.

Теперь мы знаем, что это был ложный путь. В некоторых областях стандарты абсолютно необходимы: потребители, например, должны быть уверены, что пища, которую они едят, безопасна, вне зависимости от того, где она произведена. Там, где есть на этот счет сомнения, они по крайней мере должны знать, как она производится, чтобы самим вынести суждения. Я думаю, что банки и фондовые рынки относятся еще к одной области, где необходимы стандарты: вкладчики должны быть уверены в том, что деньги к ним возвратятся, а инвесторы — в том, что их не обманут. В других областях, особенно там, где требования к стандартам с достоверностью неизвестны, ценным представляется наличие конкурирующих между собой стандартов и правовых схем; есть данные, что инвесторы тяготеют к рынкам, где им предоставляется наиболее сильная защита. Но иногда, особенно когда одна из рыночных сторон плохо информирована, конкуренция регулирующих органов может вести по дороге в никуда. В таких случаях имеет смысл заключение международных соглашений об урегулировании внутренних ситуаций в стране, если они могут влиять на общемировую ситуацию. Избыточное потребление Америкой энергии и выброс в результате этого большого количества парниковых газов делают страну крупнейшим антропогенным источником глобального потепления. В этой области должны существовать международные стандарты и необходимо узаконить торговые санкции, обеспечивающие следствие этим стандартам. Нет, однако, никаких оснований для того, чтобы любая страна полностью открывала себя для движения краткосрочного спекулятивного капитала. Некоторые страны могут решить, что им удобнее иметь более сильную защиту наемного работника, более обширное законодательство в области здравоохранения и безопасности или более строгое природоохранное зонирование. Каждый выбор связан с издержками и выгодами — ложащимися на ее население или получаемыми ими, — и именно оно должно делать этот выбор.


* * *


Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. АнтиТеррор Сталина
1937. АнтиТеррор Сталина

Авторская аннотация:В книге историка А. Шубина «1937: "Антитеррор" Сталина» подробно анализируется «подковерная» политическая борьба в СССР в 30-е гг., которая вылилась в 1937 г. в широкомасштабный террор. Автор дает свое объяснение «загадки 1937 г.», взвешивает «за» и «против» в дискуссии о существовании антисталинского заговора, предлагает решение проблемы характера сталинского режима и других вопросов, которые вызывают сейчас острые дискуссии в публицистике и науке.Издательская аннотация:«Революция пожирает своих детей» — этот жестокий исторический закон не знает исключений. Поэтому в 1937 году не стоял вопрос «быть или не быть Большому Террору» — решалось лишь, насколько страшным и массовым он будет.Кого считать меньшим злом — Сталина или оппозицию, рвущуюся к власти? Привела бы победа заговорщиков к отказу от политических расправ? Или ценой безжалостной чистки Сталин остановил репрессии еще более масштабные, кровавые и беспощадные? И где граница между Террором и Антитеррором?Расследуя трагедию 1937 года, распутывая заскорузлые узлы прошлого, эта книга дает ответы на самые острые, самые «проклятые» и болезненные вопросы нашей истории.

Александр Владленович Шубин

Политика
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Проблема Пёрл-Харбора — одна из самых сложных в исторической науке. Многое было сказано об этой трагедии, огромная палитра мнений окружает события шестидесятипятилетней давности. На подходах и концепциях сказывалась и логика внутриполитической Р±РѕСЂСЊР±С‹ в США, и противостояние холодной РІРѕР№РЅС‹.Но СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ публике, как любителям истории, так и большинству профессионалов, те далекие уже РѕС' нас дни и события известны больше понаслышке. Расстояние и время, отделяющие нас РѕС' затерянного на просторах РўРёС…ого океана острова Оаху, дают отечественным историкам уникальный шанс непредвзято взглянуть на проблему. Р

Михаил Александрович Маслов , Михаил Сергеевич Маслов , Сергей Леонидович Зубков

Публицистика / Военная история / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука
Сталин. Вспоминаем вместе
Сталин. Вспоминаем вместе

В современной истории России нет более известного человека, чем Иосиф Сталин. Вокруг него не умолкают споры, а оценки его деятельности диаметрально противоположны. Нет политика, которому бы приписывали столько не сказанных им слов и фраз. Нет государственного деятеля, которого бы обвиняли в стольких не совершенных им преступлениях. Как же разобраться в этой неоднозначной личности? Лучший способ – обратиться к документам и воспоминаниям тех, кто знал его лично.Книга Николая Старикова (автора бестселлеров «Национализация рубля», «Кризис: как это делается», «Кто заставил Гитлера напасть на Сталина» и др.), основанная на воспоминаниях современников и соратников Сталина, документах и исторических фактах, поможет вам найти ответы на наиболее острые вопросы. Был ли Сталин деспотом в отношениях со своими соратниками и подчиненными? Действительно ли Сталин своим неумелым руководством мешал воевать нашей армии? Чем были вызваны репрессии в предвоенный период? Почему сталинские речи, касающиеся геополитики, звучат сегодня очень актуально? Почему современники считали Сталина очень остроумным человеком? Почему в наше время фальсификаторы истории взялись за мемуары соратников Сталина? Почему Сталин любил писателя Михаила Булгакова и не любил поэта Демьяна Бедного? За что Никита Хрущев так ненавидел Сталина? Почему в первые месяцы войны «союзники» присылали в СССР слова сочувствия, а не танки и самолеты?Эта книга поможет вам разобраться в сложной исторической эпохе и в не менее сложной личности И. В. Сталина. Его биография, в контексте реальных исторических событий, дает понимание мотивов его поступков. А ведь факты из воспоминаний реальных людей – это и есть сама история. Почему фигура Сталина, давно и прочно позабытая, именно сегодня обрела такое объемное очертание? Что с ностальгией ищут в ней одни наши современники и против чего так яростно выступают другие?Какими бы ни были противоречия, ясно одно: Сталин ценой неимоверных усилий сумел сохранить и укрепить гигантскую страну, сделав ее одной из сверхдержав XX века.У кремлевской стены есть много могил. Одна из них – могила Неизвестного солдата. Другая – могила Неизвестного Главнокомандующего…

Николай Викторович Стариков

Биографии и Мемуары / История / Политика / Образование и наука / Документальное