Резьба по кости в России XVIII - XIX веков

Примером творческого осмысления современных косторезу источников могут служить три парадных кубка середины XVIII века мастера-монограммиста «АД»[15]. Он использовал естественную форму моржового клыка, фигурными сделал лишь ножки, укрепив их на широком устойчивом круглом основании, украшенном орнаментальной резьбой. Конусообразное тулово каждого кубка сплошь покрыто рельефом с изображениями, заимствованными с медалей и гравированных листов И. Штенглина, И. Соколова, с эмблемами и изречениями: «Ни того ни другого не боится», «Воздаяние верным», «Обновляет надежду» и другими из любимой мастерами прикладного искусства книги «Символы и Емблемата». Парадность кубков заключается не просто в пышной резьбе, а в умелом сочетании изобразительного, смыслового начала с чисто декоративным — с завитками, беспокойными контурами парящих амуров, поддерживающих медальоны с портретами, драпировками и прочими аксессуарами композиций. Манера резьбы четко характеризует эпоху барочного узорочья, характерного для середины XVIII века. Подобное многообразие форм рельефной резьбы встречается прежде всего в дереве, особенно если вспомнить золоченую резьбу в интерьерах дворцов, особняков, церквей этого времени. Здесь, в костяных кубках мастера «АД», мы сталкиваемся с ярким выражением характерных признаков искусства барокко с его эмоциональной напряженностью форм, насыщенностью декорации, сочностью композиционного решения. Медальоны, картуши, завитки пышных растений, развевающиеся ленты с надписями, изобразительные мотивы — все сплавляется в единый ансамбль пышной декоративной резьбы.

Кубок мастера-монограммиста «АД». Середина XVIII в. ГЭ. ЭРК-833. 25,5×8×8

Кубок мастера-монограммиста «АД» Середина XVIII в. ГРМ. ОПИ-Р-190. 24,2×6,8

Удивительно целостным произведением этой эпохи являются костяные ножны кинжала с гравированным государственным гербом и датой «1754» на резной рукоятке, сделанной в виде головы ощерившегося льва. Фигурки амуров со стрелами и без них буквально слились с рельефным орнаментом из раковинных завитков. Резьба поражает пластичностью, динамизмом, незаурядностью мастерства. Косторез использовал орнаментальные и изобразительные мотивы в их единстве, неделимости, в несомненном выражении стиля того времени и его художественных тенденций.

Ножны кинжала. 1754. ГЭ. ЭРК-1002. 55×5×2

В дальнейшем происходит заметное изменение в манере резьбы, в использовании, казалось бы, хорошо знакомых мотивов. Постепенно увлечение классицизмом захватывает и косторезов (декоративная насыщенность в произведениях мелкой пластики). Элементы классицизма существовали долгое время с остатками барочных представлений. Это проявлялось и проявляется поныне в любви резчиков по кости к рокайльному завитку. Раковина, утвердившаяся в пластике середины XVIII века, получила необычайную устойчивость в искусстве резчиков по кости, видоизменяясь от десятилетия к десятилетию. Показательны ее вариации во второй половине XVIII столетия. Рисунок раковины становится все более капризным и усложненным за счет дополнительных лепестков и сеточек, отходящих от основной формы. Рельефная моделировка каждого завитка в сетке из раковин, а на произведениях холмогорских косторезов второй половины XVIII века такое встречается очень часто, поражает своей тонкостью, тщательностью проработки. Если посмотреть на произведения О. Дудина, где раковинный орнамент достиг апогея в своем исполнении, можно убедиться в его предельном совершенстве.

Коробочка. Вторая половина XVIII в. ГЭ. ЭРК-38. 10×6,6×2,5

Трость с резным набалдашником — курительной трубкой. Вторая половина XVIII в.

В середине XVIII века начинается период наивысшего расцвета искусства резьбы по кости. Он связан с большим спросом на художественные поделки, вызванным богатством правящих классов.