Резерв высоты

После набора заданной высоты Богданов круто развернулся на юг. В считанные секунды в ходе разворота все заняли свои места. Через пару минут комэск резко бросил самолет на сто восемьдесят градусов, и опять все на местах. Фадеев удивлялся, как легко и свободно стало маневрировать в новом боевом порядке, и главное — все хорошо видно вокруг. Получив большую возможность наблюдать за воздушным пространством, он чаще бросал взгляд на запад. Солнце клонилось к горизонту, его лучи слепили глаза и скрывали западный сектор неба. Фашисты могли подойти незамеченными оттуда и внезапно атаковать их. Фадееву очень хотелось первым увидеть врага, чтобы хоть в какой-то степени реабилитировать себя. В полку он остался единственным сержантом-летчиком, которому доверяли вылеты на боевое задание, и нужно сделать все, чтобы оправдать такое доверие. Главное — увидеть врага первым.

Размечтавшись, Фадеев немного ослабил ручку управления, и самолет повалился на левое крыло с разворотом в сторону ведущего. Анатолий выровнял самолет и впился в ведущего взглядом, ожидая замечания. К погрешностям, допускаемым в полете, командиры обычно четко выражали свое отношение, постучав кулаком о свою голову и затем о борт кабины самолета. Жест был весьма красноречив. Сейчас ничего подобного не последовало — грех невелик или командир снисходителен. В этот момент Богданов замахал крыльями и через мгновение левым разворотом устремился вниз. Замкомэска тоже развернулся, но снижаться не стал. Анатолий усилил круговую осмотрительность, обратив внимание на заднюю полусферу. Когда пара Богданова ушла вниз, он, Фадеев, должен первым обнаружить врага в этом воздушном пространстве и не допустить внезапной атаки по своему ведущему.

Посмотрев по сторонам, Фадеев отошел от ведущего на расстояние, позволяющее свободу маневра в случае атаки истребителей врага. Наблюдая за своим ведущим, Анатолий очень хотел знать, что делает внизу пара Богданова, но боялся отвлечься и прозевать появление «мессершмиттов» сверху. Улучив момент, Фадеев разыскал-таки в небе своих товарищей: они добивали немецкий самолет-разведчик, которого за оригинальность конструкции летчики давно окрестили «рамой». Вон оно что! Молодец замкомэска, не поддался искушению принять участие в уничтожении немецкого самолета, не покинул своего места в боевом порядке!

После очередной атаки Богданова фашистский разведчик загорелся, пришел конец «раме» — «старшине фронта», как ее называли, пехотинцы. Назвали по той причине, что старшина в глазах солдата — блюститель порядка, он все видит и быстро реагирует на беспорядок. Так и самолет-разведчик врага ФВ-189 «рама», появляясь над нашими позициями всегда замечал плохо замаскированные войска или боевую технику, сообщал их координаты, и наказание наступало незамедлительно. На фронте даже поговорка родилась: появился «старшина фронта» — жди неприятностей.

Фадеев проводил взглядом «раму» и снова взял под наблюдение опасный сектор. Беглый осмотр не дал результатов, но, как только замкомэска начал разворот влево, Анатолий отчетливо увидел на горизонте несколько черных точек — мгновенно закачал крыльями и резко довернул нос самолета в направлении врага. Ведущий тут же махнул головой, подтвердил, что тоже видит немецкие самолеты. Фадеев маневром то влево, то вправо стремился угадать выгодное для атаки положение, периодически бросая взгляд на пару командира эскадрильи, набиравшую высоту. Успеют ли?

Расстояние между противником уменьшалось. Замкомэска плавно переваливал самолет с крыла на крыло, ожидая пару Богданова, но не дождался, резко развернул свой «ишачок» вправо и устремился навстречу «мессерам». Фадеев тут же последовал за ним.

Когда до врага осталось менее двух километров, замкомэска резко перевел самолет вниз, и Анатолий, устремившись за ним, едва успел подумать: «Что же он делает?» В это самое мгновение замкомэска перевел самолет в набор высоты и точно направил его на ведущего «мессера». Фадеев не знал, стрелять ему или смотреть за воздухом и ведущим.

Самолеты неслись навстречу друг другу с невиданной скоростью. От напряжения по спине пошел холодок. Теперь Анатолий уже не думал о стрельбе, больше беспокоясь, как бы не столкнуться с «мессерами» или со своим ведущим. Неожиданно летящий впереди «мессершмитт» задымил. Фадеев даже оторопел отчего? И когда замкомэска перед самым носом фашистского истребителя круто направил самолет вверх, Фадеев на сотую долю секунды замер, соображая, что делать: бросаться за ведущим или во избежание столкновения с врагом отвернуть в сторону? А может быть, следует немного пролететь и потом пойти в набор?