Резерв высоты

— Эх, товарищ батальонный комиссар! Говорим-то мы много, беседы проводим, собрания, заседания, а нужно совсем другое. Некоторые болтуны вместо того, чтобы на земле готовиться по-настоящему к боям, лишь сказки рассказывают, какие они «храбрые».

Удивительный человек Базаров, подумал Анатолий. На земле медлителен, но в воздухе — виртуоз! Смел, умен, стремителен, стреляет как сибирский охотник — навскидку! В полку имеет больше всех сбитых самолетов. Прям и конкретен. В воздухе за командира жизни не пожалеет, а на земле — за бахвальство готов ему физиономию набить.

Видимо, слова Базарова задели комиссара за живое, и он сказал; в задумчивости:

— Ты, пожалуй, прав. Надо это дело обмозговать.

— Пора бы! — заключил разговор Базаров и зашлепал в направлении своей эскадрильи, где Кутейников за что-то распекал летчиков.

Анатолий с ведомыми направился в свою землянку. Здесь они закончили разбор последнего вылета.

— Товарищ командир, вы соскучились по боевым полетам и воздушному бою? — спросил его Гончаров.

— Еще как, Ваня! — усмехнувшись, ответил Фадеев.

— Я это заметил. Вы так энергично бросали самолет, что я еле успевал за вами.

— Ас нашелся! — бросил насмешливо Овечкин. — Нам с тобой еще учиться да учиться.

— Вася, не об этом я, — попытался оправдаться Гончаров. Анатолий смотрел на ведомых и радовался: растут люди!

Хорошими летчиками станут…

Глава X

1

После тяжелых изнурительных боев под Ростовом-на-Дону полк Давыдова перебросили в район Старобельска, который находился за несколько десятков километров от линии фронта.

Наступила весна сорок второго года. Первая военная весна. Летное поле раскисло, на задание летали редко. Воспользовавшись кратковременной передышкой, давыдовцы развили кипучую деятельность по восстановлению связей с родными и близкими. На их письма начали поступать ответы, но вести, приходившие с соседних фронтов и из была, часто были безрадостными: гибли родные, близкие, дорогие сердцу люди. Война несла горе в каждый дом, в каждую семью.

Фадеев тоже написал письма Нине и родителям.

После долгих колебаний все-таки сообщил отцу, что уничтожил шесть фашистских самолетов, что и самому досталось… Вскоре получил ответ.

«…Я не знаю, сынок, много это или мало, столько уничтоженных самолетов, но я горжусь тобой. Одно скажу, береги свой самолет, ухаживай за ним, как хороший кавалерист холит и лелеет своего коня. Он всегда тебя из беды выручит…»

В заключение письма отец с горечью писал, что иногда приходилось отправлять на фронт слабо обученных кавалеристов; «На коне они скачут лихо, клинком тоже владеют хорошо, но стрелять многие, как следует, не умеют…»

Анатолий понял тонкий намек отца. Как он созвучен с настойчивыми требованиями Богданова, да и сам Фадеев убеждался в этом не раз.

Как только подсохла земля, командир полка организовал боевую учебу в воздухе. Летчики обрадовались, до самозабвения пилотировали и проводили учебные бои. В апреле интенсивность полетов возросла, чаще стали вылетать и на боевые задания, Чувствовалось, что идет подготовка к чему-то серьезному.

Как выяснилось потом, готовилась наступательная операция войск Юго-Западного фронта для разгрома харьковской группировки противника и создания условий к последующему наступлению с целью освобождения Донбасса. Как её готовили в верхах, неведомо было летчикам полка Давыдова, но то, что пришлось испытать полку, как говорится, и недругам бы они не пожелали.

Накануне полк перебазировался на полевой аэродром, километров в десяти восточнее города Изюма. На рассвете двенадцатого мая под гром артиллерийской канонады и авиационных ударов, прорвав оборону противника в районах Волчанска и Барвенковского выступа, пошли вперед на запад, наши войска. В узкий коридор прорыва устремились стрелковые и механизированные части и соединения. На некоторых направлениях передовые отряды продвинулись на десятки километров.

На четвертый день наступления полк Давыдова, имевший в своем составе восемнадцать экипажей, перебрался ближе к ударной группировке левого крыла фронта.

Размещение полка в селе, где недавно хозяйничали фашисты, вызвало оживленные разговоры среди личного состава. Сразу же после посадки и рассредоточения самолетов комиссар и начальник штаба собрали командиров подразделений, чтобы объяснить им особенности жизни и боевой работы в освобожденных от оккупантов районах.

— Война внесла существенные коррективы в привычные для нас нормы взаимоотношений, — сказал комиссар. — Некоторые из вас убедились в этом на собственном опыте, другие знают из рассказов очевидцев и из прессы. В этих местах враг находился более полугода. Отступая, фашисты, конечно, оставили свою агентуру не только для ведения разведки, но и для террористических актов. Наша задача — утроить бдительность, научиться отличать настоящего советского человека от пособника врагу. Это трудно, но необходимо, иначе придется нести потери не только в воздухе, но и на земле. Итак, будете квартировать в хатах, относитесь внимательно к людям, говорите им правду о положении на фронтах и никогда не забывайте о бдительности.