Режиссер Советского Союза

— Я слышал, что календари буду продаваться на Западе, — вдруг произнес Михаил, художник по свету, единственный, кто не нравился мне в этой компании. — Сколько заплатят, если не секрет? Сертификатами в «Березку» дадут или рублями?

Вот тебе какое дело, сколько мне заплатят? Но, как оказалось, советский народ в этом плане прост и хочет знать сумму гонорара. Когда я объяснил технарям, на что пойдет прибыль, то мне сначала не поверили. Больше всех деланно сомневался склизковатый Миша. Пришлось объяснять честной компании, что хорошее кино надо снимать на качественной аппаратуре. И дело не только в камере, но для звука и монтажа тоже нужны новые агрегаты. Народ чего-то не на шутку перевозбудился. Мы и выпили к этому времени всего литр на восьмерых. Общее мнение в итоге выразил Андрей.

— Анатолич, да я за «Агфу» западногерманскую душу дьяволу продам! — он быстро махнул стопарь, при этом его большой кадык забавно задвигался. — Если это правда, то мы тебе конфетку сделаем, даже на нынешних дровах.

Оказывается, оборудование на киностудии действительно так себе. «Мосфильм» снабжается гораздо лучше, национальные киностудии тоже. Народ мучается и периодически вынужден ремонтировать свои аппараты. А европейская техника для них просто из области фантастики. Чего-то я упустил этот момент в плане деталей. Понадеялся на профессионалов, которые будут эту самую технику закупать.

— Илья, — обращаюсь к Солодовникову, — тащи листок и давай записывай, какая аппаратура точно нужна. Только предупреждаю, вы сразу манны небесной не ждите и осетра урежьте. Закупать все будем постепенно. Да и денег может не хватить. Мне миллионы никто не обещал.

Главный итог посиделок в том, что удалось найти общий язык с технарями. А это ведь звук, монтаж, свет и много всяких мелочей. Когда я уходил, народ еще сидел и о чем-то жарко спорил. Все-таки все эти инженеры — форменные маньяки своей профессии.

Благоверная ждала меня в коридоре, будто караулила. Или из ванной только вышла, судя по полотенцу на голове.

— Ужин в холодильнике, если ты голоден, — слушаю Зою, снимая сапоги. — Я постелила тебе на диване. Мне завтра рано вставать, поэтому не хочется дышать перегаром и слушать твой храп.

Дать ей ремня, что ли? А то давно напрашивается, пользуясь моей добротой. Бить женщину по лицу — это не наш метод. Специально почти не пил, едва пригубил пару рюмок. У меня была иная цель, нежели напиться. При этом я ее перегар, значит, терплю, про храп врать не буду — только сопит. Не хотелось ругаться, поэтому молча пошел в спальню за своими трениками.

* * *

— Ба! Девушка из серой «Волги» Николая, — удивленно вскрикиваю, увидев даму со стадиона.

— Ого! Нахал, пристающий к чужим дамам даже в присутствии жены, — ответила красотка.

Самсон, суетившийся вокруг гостьи, удивленно хлопал глазами. Пузик тоже ничего не понимала, но продолжала подозрительно сверлить глазами Серегу. И вообще, как-то тесновато стало в комнате.

— Я так понимаю, вы и есть товарищ Капитонова, которая замещает заболевшего коллегу?

В общем, до нас наконец-то снизошли журналисты из «Советской культуры» и решили взять обещанное интервью. Оказывается, давешний очкарик, который общался с нами на выставке, заболел. И к нам должна приехать замена, в лице товарища Капитоновой. Ну что вам сказать? Вблизи девушка не просто хороша, а роскошна. Рыжеватые волосы, серые глаза, немного скуластое лицо, пухлые губы, более присущие ботоксным красоткам моего времени. Да и прикид у нее не как у обычной советской гражданки. Все-таки у меня жена работник торговли, да и сам я не валенок, импортные сапоги от местного ширпотреба отличу.

Это я все разглядывал частями и максимально осторожно. Зачем мне лишние конфликты? А то напишет дамочка заяву в профком об аморальном поведении одного наглого товарища, или куда здесь принято жаловаться. Пошутили при встрече и хватит. На фиг мне лишние проблемы. Предложил гостье чай, сообщив, что мы пьем строго индийский, достал плитку шоколада и сел за свой стол.

Светлана, так звали гостью, с интересом рассматривала наш творческий бардак. Заметила календарь и подошла к нему. Пластика движений у нее, как у кошки. Чур меня! Дело и только дело. Здесь еще Пузик стоит и сверлит взглядом исподтишка пялящегося на журналистку Самсона. Серега человек простой, он может на девушку и с художественной точки зрения смотреть. Но типаж действительно интересный, я вам, как художник, подтверждаю.

— Это тот самый знаменитый календарь, о котором сейчас пишут в Европе?

Самсон впал в еще большую прострацию, а Пузик открыла рот от удивления.

— Мы не читаем европейских газет до обеда. Хотя других нет, но все равно не читаем, — переиначил я классика.