П.Попов

Режиссура. О методе.

I

Пожалуй, единственное, чему можно пытаться обучать в театральном деле - это метод. Однако в своем понимании метода разные мастера, порой, оказываются столь мало согласны друг с другом, их взгляды и пристрастия столь различны, что иногда хочется задать вопрос: «А был ли метод?» Тем не менее, каждодневная педагогическая практика требует своего, на какие-то вопросы приходится отвечать ученикам, коллегам, а прежде всего - самому себе. Вот и вызрела потребность зафиксировать свои соображения по этому поводу на бумаге...

Ни в коем случае не хочу, чтобы все изложенное здесь было кем-нибудь воспринято как некая истина в конечной инстанции, как свод безусловных аксиом и тем паче рецептов. Нет, Это только моя, сугубо личная точка зрения, результат многолетних наблюдений, размышлений, сопоставлений, практического опыта. А главное, пожалуй, - результат общения со многими замечательными людьми, счастье встреч с которыми подарила мне Судьба. Многое, о чем я буду говорить, насколько мне известно, вообще никогда и никак не публиковалось, существует только в «устных преданиях», зачастую подвергаясь неизбежным искажениям и субъективным толкованиям при изложении. Столь же Субъективен и тенденциозен, вероятно, окажусь и я. Точно так же все приводимые мной примеры анализа пьес, их сценических решений -только моя, сугубо личная, точка зрения. Тут ничего не поделаешь: наша профессия предполагает этот субъективизм. Но для того, чтобы что-то хоть как-то внятно объяснить, нас нет иного пути, как только допустить свидетелей на собственную творческую «кухню»...

Итак, речь пойдет о методе.

Приходится признать: в нашей теории и методологии все еще столь зыбко и неопределенно, так далеко от конкретной научной обоснованности, что если бы не привычка и леность, - . вопросы должны были бы возникать на каждом шагу, а попытки ответов на них порождали бы все новые и новые проблемы.

- Что такое, собственно говоря, метод? - Напрашивается ответ: «Система Станиславского»! - А что такое «Система Станиславского»? - Да кто ж этого не знает?! Но, как ни печально, и на этот вопрос сегодня требуется внятный ответ. Сколько бы мы ни толковали: «учение о сверхзадаче», «учение о сквозном действии», сколько бы ни склоняли пресловутые «элементы» - ясность от этого не наступает. А если еще учесть, что сам Константин Сергеевич отнюдь не торопился с публикацией своих работ, считая их незавершенными, недостаточно проверенными... Более того, написанное им устаревало чуть ли не на письменном столе. Станиславский шел вперед, учение развивалось и совершенствовалось. Но были ученики, которые, застав какой-то один определенный этап поисков Учителя, абсолютизировали достигнутое на этом этапе. Ученики уходили, распространяя свое представление о «системе», канонизируя не только известные теоретические положения, но и конкретные практические приемы, подходы, даже упражнения. И это относится ко всем, даже самым самостоятельным и талантливым. Как любил повторять А.А.Гончаров: «Весь Михаил Чехов - это Станиславский издания двадцатых годов»... А ведь впереди были еще тридцатые, может быть, самые плодотворные по части формирования метода годы.

Значит, отстаивая систему Станиславского, ее принципы, нельзя ни в коем случае возводить в догму отдельные ее тезисы и положения, начетнически повторяя формулировки и определения, как бы замечательны они сами по себе не были. Скорее необходимо проникнуться духом великого учения, его экспериментальной, творческой сутью. Система - это вектор основного направления психологического реализма в драматическом искусстве. Некоторые ее моменты, открытые Станиславским, имеют непреходящее значение (например, действительно, учение о сверхзадаче), но частности, тем более конкретные педагогические приемы, могут не только подвергаться пересмотру, но обязательно1, неизбежно обновляться. Так и сегодняшний взгляд на «метод физических действий» - последнюю, величайшую страницу творческого поиска гения, вероятно, должен несколько отличаться от того, как он воспринимался современниками - учениками, сподвижниками, свидетелями...

II

Вот мы и подступили вплотную к тому, что называется методом. Но и тут неожиданно оказывается, что никакой ясности нет. Мы почти механически повторяем: «метод физических действий», «метод действенного анализа», «этюдный метод», зачастую не давая себе труда разобраться в разнице этих понятий. При этом все три «метода» воспринимаются как нечто почти идентичное.