Резидент

— Возможно, что где-то пересекались во время подготовки. Например, меня могли показать ему на территории абверкоманды-102 под каким-нибудь предлогом. У немцев такие вещи практикуются.

— Вы были на одной территории и ты его не знал?

— Агенты, имеющие наиболее важное задание, готовятся по индивидуальной программе. Их держат изолированно от курсантов и преподавателей.

Конспирация что надо! Тимофей нервно раздавил выкуренную папиросу о стеклянную пепельницу, едва ли не до самых краев заполненную окурками.

Дело значительно усложнялось. Можно было бы подкараулить резидента и взять его в тот самый момент, когда он захочет извлечь закладку. Но в этом случае Зеленчуку придется предоставить значительную свободу, что является большим риском. Присутствует большая вероятность, что он попытается перехитрить приставленных к нему контрразведчиков и вернуться к немцам. А еще опытный резидент может рассмотреть скрытую опеку, что окончательно спугнет его и заставит в дальнейшем действовать куда более осмотрительно. Значит, придется придумать что-то иное.

— Опиши внешность диверсантов, что были с тобой. Назови их особые приметы!

— Один из них был высокий, долговязый, я понял так, что именно он командир группы. Он самый старший из них, лет сорок будет. Второй — коренастый, широкоплечий. Шея во-от такая толстая, — показал Бойко пальцами. — Третий, радист, самый молодой из них, худощавый, скуластый. Никаких особых примет не заметил… Но вот советскую власть ненавидят люто! Это у них в крови! Насколько я понял, все трое бандеровцы, прошли подготовку в диверсионном лагере. Хотели основательно пошуметь в советском тылу, как один из них выразился, «чтобы москалям на том свете икалось!». Что еще можно сказать… На местности ориентируются хорошо. Возможно, они откуда-то отсюда или им приходилось бывать здесь раньше.

— Не сказали, когда именно должны совершить теракт?

— Про теракт они не говорили что-то конкретное. Просто как-то обмолвились, что после дела уходят в другой квадрат на соединение с УПА.

— С какой целью?

— Повстанцы готовят какую-то крупную диверсию.

— Куда именно они направились, покажи на карте.

Вытащив из планшета карту, Тимофей аккуратно расправил ее. Некоторое время Бойко внимательно разглядывал карту, вчитывался в название местности, потом уверенно ткнул пальцем:

— Вот сюда они пошли! — и вдруг спросил с надеждой: — Меня помилуют?

Немецкий агент указал сорок третий квадрат, через который проходила железная дорога. Получается, что диверсанты собираются подорвать железнодорожный состав. Этот район — наиболее уязвимое место с точки зрения охранения, а значит, наиболее благоприятный для теракта на железной дороге. Залесенный, неспокойный, и в нем постоянно случаются стычки с бандеровцами, чувствующими себя в деревнях и в селах едва ли не полновластными хозяевами.

Охранение железной дороги осложнялось тем, что ее с двух сторон плотной стеной обступали сосны. Подойти к ней можно совершенно незамеченными для патрулей, несущих здесь круглосуточную охрану, за несколько минут заложить под рельсы заряд и так же незамеченными раствориться в чаще.

Романцев поднял на диверсанта потяжелевший взгляд:

— Скажу тебе так, откровенно… Если ты где-то соврал… У тебя нет ни одного шанса выжить. — Посмотрев на караул, стоявший в дверях и ожидающий его приказа, распорядился: — Уведите его!

Когда арестованного увели, Тимофей приказал Щербаку:

— Взять под круглосуточное наблюдение усадьбу… Надеюсь, мне не нужно инструктировать, как это сделать пограмотнее?

Последние слова прозвучали несколько раздраженно. Старшина невольно вытянулся, демонстрируя послушание, и Тимофей тотчас пожалел о сказанном. Не заслужил старшина такого тона, делает все грамотно, старается, следовало бы как-то удержаться от резкостей.

— Никак нет, товарищ капитан. В штабе есть одна комната, через которую просматриваются все подходы к беседке. С внешней стороны тоже поставим наблюдателей.

— Сделайте как-то ненавязчиво, — помягче напомнил Тимофей, — чтобы он ничего не заподозрил. Знаешь, Богдан, мне кажется, что этот гад где-то рядом. В дивизии что-то неладное происходит. На прошлой неделе гаубицы отстрелялись по аэродрому, а ведь он был замаскирован, с воздуха так просто не увидишь. Затем немцы совершили авианалет на школу, где останавливался представитель Ставки… Хорошо, что ему нужно было срочно выезжать, а задержись он на каких-то минут тридцать… А два дня назад машина командарма чуть в засаду не попала. Выручила дозорная группа, выявила засаду.

— Не случайно все это, — согласился Щербак, понимая опасения Романцева.

— У нас нет времени, чтобы ждать, когда где-то еще рванет. Мы должны действовать на опережение. Ты уже давно здесь, местность знаешь хорошо, как думаешь, в какую часть квадрата они могли направиться?

— Сложно сказать… Сорок третий квадрат очень непростой… Особенно уязвим вот этот отрезок, — показал старшина на участок железной дороги, рассекающий сосновую чащу. — Месяца два назад мы здесь выявили бандеровские «схроны».

— Знаю. Где еще может рвануть?