Резидент

— Все та-ак, — протянул Георгий Валентинович. — Вижу, что ты настроен серьезно. Соглашусь с тобой, обстоятельства непростые. Хотя и озадачил ты меня, прямо скажу! Но приказывать или настаивать не имею права, не тот случай. Ты должен сам все решить. Но ситуация у нас складывается такая, что ждать я тоже не могу. У нас тут аврал! Вместо тебя придется взять другого. А там посмотрим, каков будет расклад. Но хочу сразу предупредить: ничего не обещаю, не исключено, что тебе придется остаться в Тринадцатой армии и продолжать там дальше службу.

— Все понимаю, товарищ полковник, — почувствовал Романцев облегчение, — и не в обиде! Мне все равно, где служить, главное — приносить пользу.

— Хороший ответ, другого я от тебя и не ожидал. А твои записки мы анализируем, в них очень много полезной информации. Ты считаешь, что бандеровцы просто так не отступят?

— Никак нет, товарищ полковник! Все очень серьезно. У них многочисленная и хорошо законспирированная армия. Отступая, немцы оставляют им горы оружия. Думаю, что в ближайшие годы эти автоматы будут стрелять!

— Ты сказал горы, я не ослышался? — удивленно протянул Утехин.

— Именно так, товарищ полковник, горы! — убежденно ответил Романцев.

— А как же население? На чьей оно стороне?

— С населением тоже не все так просто. Немало, конечно, людей, симпатизирующих советской власти, но еще больше тех, что поддерживают бандеровцев. Они считают их своими, потому что законспирированная армия в основном состоит из украинцев, из местного населения, и они в любом селе могут отыскать укрытие и поддержку. Пытаться разузнать об их местоположении — очень непростая задача.

— Я тебя понял! Будем думать. Сейчас к нам в главк стекается информация по Первому и Второму Украинским фронтам, и во многом она совпадает с твоими личными наблюдениями. Но твои развернутые справки я бы хотел получать и дальше!

— Приложу усилия, товарищ полковник! — с готовностью ответил Романцев.

— С подполковником Кондратьевым уже познакомился? Заместителем начальника контрразведки армии? Он прибыл недавно в Тринадцатую армию.

— Да, знаком.

— Хотел тебя предупредить, будь с ним поосторожнее! Скажу так, это должно остаться лично между нами, он доверенное лицо… сам знаешь кого. Немного поработает на фронтах, и его заберут в Москву! Ты не смотри, что он такой молодой… У него хватка будь здоров! Как у бульдога! Пока душу не вытрясет, из пасти не выпустит. Не хотелось бы, чтобы возникла ситуация, когда я буду не в состоянии тебе как-то помочь.

— Спасибо, товарищ полковник, за предостережение. Буду иметь в виду!

— Если возникнут какие-то сложности… Дай знать!

Тимофей осторожно положил трубку. Теперь в Червоноармейск! О начале расследования нужно доложить начальнику военной контрразведки армии полковнику Александрову.

Штаб контрразведки армии располагался в трехэтажном здании. В первой свой приезд Тимофей видел над самой крышей следы от пробоин, заделанные красным кирпичом. Сейчас даже следов не осталось, здание было тщательно заштукатурено, грубоватые мазки были видны по всему фасаду. У входа стоял боец с карабином и внимательно поглядывал на каждого пришедшего. Козырнув часовому, капитан Романцев прошел вовнутрь.

Полковник Александров оказался в отделе и принял капитана незамедлительно. Романцев присел за длинный стол, за которым обычно полковник проводил совещания, и тот сразу произнес:

— Ну, докладывай!

Не забегая вперед, стараясь не упускать даже малейших деталей, как того требовал Александров, Тимофей рассказал все, что увидел. Выглядел полковник, как всегда, невозмутимо, лишь карандаш в крепких пальцах, чертивший на чистом листке бумаги какие-то замысловатые фигуры, невольно выдавал его напряжение.

Когда доклад был закончен, полковник бережно, как какую-то хрупкую вещь, отложил в сторону карандаш: