Резидент, потерявший планету

— Совершенно стандартный набор фраз: «Рассказ экскурсовода оставил у нас огромное впечатление…» Я бы давно вам сказал, что разгадка лежит не здесь, да экспертиза обнаружила схожесть почерков у двух «зеленых». Правда, автор записей одну делал правой рукой, другую — левой, старый фокус.

— Вот видите, товарищ капитан, — загорелся Пауль. — Дважды человек не будет без особой нужды записывать свои впечатления в одну и ту же книгу. — С надеждой спросил: — А может секрет не в самом тексте, а в манере начертания букв?

— По нашей просьбе графическая экспертиза подвергла отзывы анализу на так называемое самоискажение. Кроме одного случая нет этого искажения.

Задумался, развернул фотокопии веером, как игральные карты.

— Попробуем еще дедовский способ… Подстановка в шифрограмму предполагаемых имен, географических мест.

Грибова вызвали по телефону из Тарту. Повесив трубку, майор с досадой сообщил:

— Комбат народной защиты звонил. В Тартуским уезде живет семья Оясоо. Хуторяне как хуторяне, но маленькая накладка вышла: их облыжно обвинили в кулацких замашках. А теперь вокруг Оясоо подозрительные типы забегали и, по данным комбата, двое братьев исчезли из дому. — Хлопнул ребром ладони по столу и чертыхнулся.

Пауль молчал, зная, что сейчас и до него дойдет очередь.

— А ведь переигрывают нас господа националисты, не иначе! С чего бы братьям деру давать? Между прочим, это дело в нашем плане стояло, кто-то имел честь даже в докладной на имя генерала писать о них… Оформляйте командировку в Тарту, Мюри!

Из лондонского разведцентра была переправлена депеша в Эстонию:

«Друг мой, Планетный Гость! Два джентльмена «С» (Санди, он же Мак-Кибин, и Скотт) находят, что все мы, Яан (Роотс) и Вы обязаны ответить на их доверие оглушительным псалмом (диверсией), массовыми процессиями верующих у очагов сеятелей добра (налетами на колхозы). Иноверцы вам дали прекрасный повод преследованием лесовика (Казеорга-младшего) и человека из Вастселийна (Рудольфа Илу). Начните же эту религиозную войну с размахом. Фредди».

Адресат не замедлил откликнуться и отдал приказ своим тайным силам:

«Для сведения Тесьмы и Диска. Духовные пастыри находят положение сверхкритическим. Направить Яана на разгром крупного очага учреждений красных. Акцию сопроводить волной протестов против преследования семьи лесничего, человека из Вастселийна и братьев, из окрестностей Тарту (Оясоо). Проверив лояльность первого, сосредоточить вокруг бункера его сына лесных братьев. Форсировать обращение к нашей вере Кооператора. Настаиваю на немедленной сенсации (провокационном акте) в зале встречи ученых Эстонии и их гостей из шести республик. Распределите силы с Улыбкой и Племянницей. Планетный Гость».

С семьей Оясоо, действительно, получилось неладно. И первым, кто сообщил об этом уездным властям, был командир батальона народной защиты, созданного в районе Тарту, Ханс Матик.

Ханс вырос в этих местах, вернулся сюда после войны в составе Эстонского корпуса, здесь же и осел на хуторе близ Вольди. Он знал еще старика Оясоо, толкового и рачительного хозяина. Семья его жила в достатке, но обходилась без батраков: «Мои батраки — три богатыря, — шутил Оясоо, — подарок жены Эльмы». Два младших сына, Арво и Айвар, в войну оставались с отцом, старший Олав неожиданно для семьи вступил в охрану Тартуского концлагеря, но не выдержал страшных картин пыток, бежал от немцев и прятался где-то в уезде. Говорил, что старика Оясоо, человека, известного своей честностью и справедливостью, измена Олава свела в могилу раньше времени. Олав после войны явился в прокуратуру с повинной, искупил свои метания безукоризненным поведением в исправительно-трудовом лагере. После выхода на свободу заявил матери, что хочет помогать ей и братьям. Перебрался с ними на пустующий хутор среди Кассинурмеских холмов, потому что находиться среди соседей, помнящих его бесчестье, не мог.