Резидент. (стадия 1-3)

– Тогда всё понятно. Поменял имя, да. Знаешь, тут не сильно-то жалуют выходцев из столичных систем. Особенно с Алайи. Наша с тобой родина… ну, как бы это сказать… для здешних жителей… в общем, присутствует что-то вроде зависти. Говорят, типа, вот жируют там в своих столицах, ничего не делают и только деньги гребут и блага всякие, а мы тут, как проклятые на них работаем… Ну и всё такое.

– Понятно.

– Поэтому, я и скрываю своё имя и происхождение, иначе могут быть проблемы. И никакой губер тут уже не поможет, когда кинут несколько «зажигалок» мне в окошко ночью. Ну, ты понял!

– Яснее ясного.

– Да и вообще… тяжело мне было поначалу. Особенно язык учить. Какой-то он у них, грубый, угловатый, шершавый: гр, пр, шл, рп-п-п… Одни гласные! То ли дело алайский! Мы поём, а не разговариваем! А тут даже планета называется Кипп-п-п-п! Чёрте что! А у нас: Ала-а-айа! А? Звучит?

– Звучит.

– Ну вот!

– А ты что, по программам учил язык? – искренне удивился я.

– А как ещё?

– Мне просто загрузили алгоритм в память.

– Ну да, ты же у нас особая птица, не то, что я. Зато, у меня глубокое знание языка.

– Я и смотрю: сыплешь сленгом, как из рога изобилия!

– Да я уже привык. Тем более, работа у меня такая. Порой приходится сталкиваться с… ну, с… как их у нас называют, «серьёзными людьми».

– Мафия, что ли?

– Ну-у-у-у… - помялся Ури.

– Да ты ещё и мафиози!

– Нет, ты что! Какой там…

– Ну ладно, это твои дела. Так мы пойдём или будем дальше тут торчать?

– Пойдём, конечно, - кивнул Ури и потащил свою тушу по лестничному маршу.

Семь ступеней Ури преодолел, кряхтя и отдуваясь. На его лице уже успел выступить пот. Он вытащил цветной платок и вытерся. На его рубашке не просыхали мокрые пятна в районе подмышек и на спине. Он посетовал на жару, хотя я не сказал бы, что температура была некомфортной. Солнце то и дело пряталось за сероватые тучки, а в открытые окна иногда врывался свежий ветерок, раздувая полупрозрачные занавески.

Зал был большим. Окна – от пола до потолка. (Вот отсюда, при случае, можно сбежать очень даже просто; если, конечно, в тех кустах не засядут крепкие ребята). Круглые столики стояли в хаотичном порядке. Это даже придавало шарму: столики, казалось, танцевали вокруг, создавая картину всеобщего празднества. Хорошо придумал этот Ури! Да и обстановка тут успокаивающая. Какая-то домашняя, уютная, несмотря на размеры зала.

Вдали виднелась в приглушённом свете широкая барная стойка, за ней – высокий стеллаж с напитками. Всё выполнено со знанием дела! Ури действительно нашёл своё призвание.

Но очень насторожила тишина и пустота. Я, наверное, нахмурился как-то по-особому, потому что Ури (какой же он всё-таки проницательный, неужели он может читать мысли!) тут же сказал, как бы отвечая на мои опасения:

– Я всех отпустил ещё вчера, сказал, что сегодня выходной. Даже сторожей нет, не говоря уже об охране. Ждал тебя, знал, что ты придёшь.

– Но ты же не знал, что приду именно я.

– Ну… - Ури неопределённо поводил руками. – Как тебе сказать… Меня проинструктировали, описали твою внешность.

– Тебе описали Вирослана Кирпе.

– Да. Но и носителя тоже.

– И ты узнал в описании меня? После пятнадцати лет?

Ури виновато хлопал заплывшими глазками, мялся, явно пытаясь что-то сказать; в конце концов он смог выдавить из себя начало фразы:

– Ты понимаешь… я ведь кое-что знаю о тебе. И то, что я знаю… как бы это сказать… не совсем… что ли…

Теперь для меня почти всё стало на свои места.

– Ты видел меня в новостях, - утвердительно сказал я.

Ури надул губки и жалобно посмотрел мне в глаза:

– Да. Очень неприятная история… Очень.

– Ты веришь тому, о чём рассказывают в новостях? – с толикой сомнения спросил я.

На этот раз Ури отстранился от меня и замахал руками:

– Ты что, совсем за идиота меня держишь? Да если бы я верил новостям, я бы сейчас и не посмотрел бы в твою сторону! Ты в своём уме? Как можно верить новостям? Тупая пропаганда для тупых обывателей и больше ничего. Они говорят только то, что выгодно правительству, которое как раз и держит все эти каналы. Как можно им верить, если через новости устами дикторов с тобой говорят политики? Ни один политик никогда правды не скажет! Он говорит только то, что ему выгодно, направляет мысль простого человека, мысли масс туда, куда нужно, чтобы народ думал правильно

, чтобы марионетки слушались того, кто дёргает за ниточки! Разве не так?

– Так.

– А ты говоришь, я верю новостям! Я, конечно, хотел бы знать правду, но скорее всего ты её никогда не расскажешь. Так ведь? – Когда я пожал плечами, не зная, как ответить, Ури продолжил: – Из тебя ведь и слова не вытащишь! Даже клещами! Даже раскалёнными! Ты всегда был молчуном. Всегда был скрытным, не то, что я! Я трепло ещё то!

– Да, - рассмеялся я. – С порога рассказал мне всё о себе.

– Вот, вот! И ничего с собой поделать не могу!

– Ладно, - сказал я после некоторой паузы, – пора переходить к делу. Ты же мне должен сказать что-то важное, так ведь?

– Ну… да.

– А как тут с прослушкой?

– Никак.

– То есть? Ты хочешь сказать, что столики не прослушиваются?