Резистенция Платины

Тот почтительно, но твёрдо возразил, сославшись на многолетний опыт обслуживания путешественников, и клятвенно пообещал приложить максимальные усилия, чтобы сделать пребывание благородных господ под его крышей приятным и необременительным. Но просил дать ему для этого совсем немного времени, которое дорогие гости могут провести за чаем и сладкими закусками.

В ответ на столь цветистое заявление молодой дворянин с аккуратными усиками и бородкой, как у киношных мушкетёров, со смехом сообщил, что если им здесь понравится, они могут и задержаться на несколько дней.

Услышав дробный топот стремительно приближавшихся шагов, переодетая девушка обернулась. Подбежавшая к ней сухопарая женщина в стареньком, но чистом платье, поставив перед постояльцем поднос с наполненным кипятком чайником и чашечкой, потребовала:

- Три ляна! И давай быстрее, не видишь, у нас гости!

При этом она, вытянув шею, с надеждой смотрела в окно, наблюдая за тем, как супруг охмуривает новых визитёров, всячески расхваливая своё заведение.

- Кчин! - не глядя приняв медяки, позвала подавальщица сына. - Иди помоги отцу?

Громко переговариваясь, дворяне вошли в зал, заняли свободный стол и потребовали предоставить им как можно скорее еду, выпивку, баню, комнату для себя и конюшню для лошадей.

Откуда-то появился мальчик лет двенадцати и девочка не старше десяти годов. На кухне весело гремела посуда.

Залив сухие, скрюченные листочки горячей водой, Платина посмотрела в окно. Фургон скрылся из вида, а один из слуг приезжих вместе с Кчином вёл лошадей к конюшне, сложенной из камней и тонких, потемневших от времени брёвен.

Чуть позже в воротах появился лично хозяин постоялого двора в сопровождении мужчины и женщины самого крестьянского вида. Они помогли владельцу заведения прикрыть тяжёлые створки, после чего отправились куда-то за главный дом.

За время, проведённое в семье начальника уезда, его приёмная дочь успела привыкнуть к хорошему чаю. Да и бывшая подруга баловала её и Рокеро Нобуро вполне приличным напитком. Даже в тех харчевнях, где приходилось останавливаться по дороге из монастыря "Добродетельного послушания", Ия не пробовала такой бурды, какую подали здесь.

Потихоньку вылив содержимое чашечки на пол, она налила себе горячей воды из чайника и принялась пить мелкими глотками, смачивая по-прежнему саднившее горло и с удовлетворением чувствуя в груди разливающееся тепло.

Невольно прислушавшись к шумной беседе незваных гостей, Ия поняла, что те с азартом обсуждают чей-то крупный выигрыш в карточной игре. Но вот один из них, видимо, устав от ожидания, громко осведомился, ни к кому конкретно не обращаясь:

- Где же обещанный чай и закуски!

Сейчас же, словно только этого и ожидая, из кухни вышла девочка с подносом.

- Прошу благородных господ простить жалкую рабу за промедление, - запинаясь, пролепетала она, и краснея от смущения, принялась выставлять на стол многочисленные мисочки.

Почти бегом подбежавший парнишка принёс на подносе большой, ярко начищенный бронзовый чайник и фарфоровые чашечки.

В зал, таща большой, окованный металлическими полосами сундук, зашли слуги приезжих, и один из них поинтересовался, куда нести багаж?

- Сюда, сюда! - послышался громкий голос владельца заведения.

Держа в руке фонарь на палке, тот почти бегом спустился по лестнице, ведущей на галерею.

Поскольку девушка не могла не заметить, как он туда поднимался, то решила, что где-то есть ещё один вход на второй этаж.

Почтительно кланяясь важным постояльцам и вытирая рукавом вспотевший лоб, Гушак бодро отрапортовал:

- Для вас, господа, я приготовил самую лучшую комнату.

- Смотри, мошенник, - предупредил его дворянин с мушкетёрскими усами, накалывая на вилку квадратик розового желе. - Если я найду на полу сор, а в постели клопов, то уши тебе обрежу.

- Как можно, благородный господин! - вскричал собеседник с видом оскорблённого достоинства. - Я часто имею честь принимать благородных господ, и недовольных ещё не было. Как видите, все части моего тела ещё целы. Да у меня лучшая гостиница в округе!

- Какая же тогда худшая?! - насмешливо фыркнул другой дворянин и, не дожидаясь ответа, грозно поинтересовался: - Почему до сих пор не подали ужин и вино?! Мы после дороги проголодались, а ты нас одними закусками кормишь, бездельник!

- Сейчас, господин, сейчас! - засуетился Гушак, не зная: то ли провожать слуг с сундуком в комнату их хозяев, то ли бежать на кухню.

- И зажги, наконец, здесь фонарь! - продолжал отчитывать его постоялец. - Тут так темно, что ложку мимо рта можно пронести!

Беглой преступнице, наблюдавшей за растерянными метаниями хозяина постоялого двора, даже стало его немного жалко.

Но тут на выручку отца пришёл старший сын. Поставив на стол гостей масляный фонарь, он торжественно объявил:

- Ужин готов, благородные господа!

- И где он?! - грозно нахмурился старший из приезжих.

- Здесь, господа! - отозвалась супруга Гушака, держа в руках поднос с большой миской, где исходила ароматным паром варёная курица, и красовались керамические бутылки в компании фарфоровых рюмочек.