Резус-фактор

– Здесь раньше был хутор. Очень богатый, добротный. После аварии на станции жителей эвакуировали. Мародёры же ещё в то время постарались вынести всё, что плохо лежало, но ворота, забор, двери и крыши домов остались на месте. А теперь вокруг, как ты видишь, скопление химических аномалий. Парик твой испарился в маленькой лужице. Ближе к хутору… слева. Вон там, гляди! Самые сильные аномалии. Там воды нет вообще, только кислотные лужи. Аккуратно! Смотри под ноги!

Так вот. Хутор окружен огромным количеством таких луж. Если их все соединить, получится небольшое озерцо. Заметь, как светло стало от этой жидкости. Чёрт, как же глаза слезятся… Ядрёные здесь испарения. Ты как, нормально? Вот, молодец, что держишься.

Звери и мутанты не любят химические аномалии. Учёные пока не могут понять, почему. Правда, что тут понимать? Хоть и мерзкие, но всё же живые твари – кому охота хвост кислотой спалить? Спокойно, спокойно, это я так, к слову! Мы с тобой идём по довольно широкой тропинке между аномалиями, вокруг кислота булькает, но мы в безопасности. Ты, главное, не суетись. Сейчас придём в убежище, спокойно отдохнём. Одни, без назойливых соседей. Этот хутор – одно из самых тихих и безопасных мест в Зоне. Дошёл – можешь спокойно отдыхать. Ни одна скотина не потревожит!

Мила держалась одной рукой за рюкзак девушки, другой опиралась на шест. Намокшие кроссовки то и дело скользили по зыбкому дну болота. Защитная маска не спасала от тошнотворного запаха кислот. Стекло запотело, и окружающий пейзаж расплывался. Было страшно. Даже жутко. Но успокаивающий, приятный голос странной попутчицы, в которой непонятным образом сочетались твёрдый характер, мужские, размашистые движения и чисто женское сострадание к попавшему в беду незнакомому человеку, не позволял сознанию погружаться в тёмные недра страха. Мысли словно разделились. Часть крутилась вокруг настоящего, которое полностью зависело от новой знакомой, а часть являлась воспоминанием о том, что происходило с ней в недалёком прошлом.

Девушка прикрыла глаза, ведомая Ёлкой, ставшей за такое короткое время подругой. Подругой ли?.. У Милы не было настоящих подруг, это она поняла только недавно. Лишь «прилипалы», падкие до чужих денег и статуса, ищущие себе авторитетную личность, чтобы кивать ей в такт. Милке стало противно и гадко за себя. Была здоровая, молодая, красивая, парни вокруг крутились толпами, а судьба и болезнь лишили её всего этого и погнали за лекарством в Зону… Точно же! Лекарство. Вот зачем она здесь! Мысли стали выравниваться, дыхание восстановилось, сердце забилось медленнее и спокойнее.

Наконец девчонки вышли на финишную прямую. Почти круглое зеркало открытой воды разделяло их от темнеющих в наступающих сумерках построек.

Шагнув вперёд, Ёлка вдруг ушла по грудь в воду. Справа зло зашипела аномалия, когда брызги попали на неё. Милка тут же воткнула поглубже свой шест, сделав его упором, и протянула попутчице руку:

– Хватайся! – прокричала она из-под маски. – Ага. Сейчас я тоже упрусь во что-нибудь. – Но шест Ёлки постоянно уходил под воду на всю длину.

– А, дай мне его! – предложила Милка.

– Зачем?

– Я его для тебя вторым упором сделаю.

– Как скажешь, держи.

Милена воткнула шест подруги себе под другую ногу. И тогда та, схватившись за него обеими руками, вытянула себя из воды. Когда колени оказались на твёрдом, Ёлка замерла, переводя дух.

– Спасибо тебе.

– Да ну, Анюта. Ты меня уже сколько раз…

– …Тут – другое, – Ёлка посмотрела на подругу. – Ты не испугалась. Чем сохранила нам жизнь. Это важнее.

– Ну ладно. Что дальше делать будем? Это очередной тупик.

– Пока не знаю. – Ёлка встала с колен. – До противоположного берега всего ничего… Ты плавать умеешь?

– Конечно.

– Тогда это не тупик, – сказала она и, вытащив шест, положила его на воду. Долго выбирала взглядом место на другом берегу, потом решилась толкнуть палку вперёд. Разгоняя в стороны волны, шест устремился к суше.

– Пожалуйста, пусть там не будет… – взмолилась Милка.

– Молчи, – оборвала её на полуслове Ёлка. – У Зоны извращённое чувство юмора.

– Жаль…

Шест уткнулся в илистый берег, заросший травой. Девушки обменялись радостными улыбками. Ёлка достала из рюкзака моток верёвки и привязала один конец к оставшемуся шесту.

– Ты только крепко держись за палку, – она надела рюкзак, застегнув все его карабины, и спустилась в воду, – и я тебя перетяну на тот берег.

– Ага. Постараюсь. – Сквозь запотевшее стекло маски часто моргали полные жизни глаза.

– Ну, я пошла… – Ёлка оттолкнулась и поплыла.

Всё шло нормально, пока до берега не осталось метра три. Тогда она услышала за спиной приглушённый крик девочки:

– Аня! Стой! – Милка указывала ей на близкий уже противоположный берег, эмоционально прыгая на месте. Ёлка посмотрела туда и от неожиданности замерла. Ближний к ней конец шеста оторвался от воды и медленно поднимался в воздух.