Рядом с молниями

— Сержант Низовцев! Нарушена герметичность магистральных соединений. Возможно воспламенение компонентов топлива в отсеках ракеты. Приказываю перекрыть топливный вентиль!

И тут же:

— Личный состав подразделения — в укрытие, машины — с площадки!..

Одна из машин быстро отошла от стартовой позиции. Из нее выскочил Валиев и бросился к Федченко. Смирнов увидел, как пробежал подполковник Бондарев, как к старту помчались Федченко и Валиев. Они подбежали к ракете, где что-то делал сержант Низовцев, несколько секунд пробыли возле нее и бросились обратно. И в это время... раздался взрыв. Стартовую позицию заволокло дымом. Загорелось ракетное топливо...

Позднее, когда пройдет несколько часов страшного напряжения и пожар будет потушен, а пострадавших отправят в санчасть, подполковник Смирнов начнет перебирать в памяти случившееся, станет анализировать. Это будет уже утром. Василевский срочно позвонит в штаб и попросит соединить с маршалом.

...Трубку подняли немедленно:

— Слушаю вас, товарищ Василевский, — послышался голос Митрофана Ивановича.

— Товарищ маршал! Во время комплексных занятий сегодня ночью произошел взрыв ракеты. Пострадали трое военнослужащих. Их состояние удовлетворительное... Ракета полностью выведена из строя. На стартовой позиции лично находились я и начальник политотдела, — доложил Василевский и подавленно замолчал.

Маршал артиллерии Неделин тоже молчал. После многозначительной паузы спросил:

— Кто разрешил работать с КРТ, товарищ Василевский?

— Решение о проведении комплексных занятий с полной боевой заправкой принял я, — твердо ответил Василевский. — Мы проводили очень важный...

Он сильно заикался и не мог выговорить слово «эксперимент».

— Не волнуйтесь, товарищ Василевский, — сказал маршал, — передайте трубку Смирнову... Я уверен, что он рядом с вами.

Смирнов взял трубку и не успел доложить, как маршал прервал его:

— Мне все понятно, прошу только уточнить: действительно ли офицер, сержант и солдат не в тяжелом состоянии?

— С людьми все нормально, Митрофан Иванович, скоро поднимутся и встанут в строй.

Голос у Михаила Ивановича дрожал.

— Вы себя как чувствуете, вы ранены? — спросил маршал.

— Нет, товарищ маршал, — ответил Смирнов.

— Ждите сегодня комиссию. До свидания. — Маршал положил трубку.

Смирнов покосился на напряженно слушавшего Василевского, сказал:

— Комиссию приказано сегодня ждать.

— Пошлем встречать начальника штаба, а самим надо хоть немного отдохнуть. С комиссией объясняться — это тебе, Михаил Иванович, не комплексные занятия проводить.

— Поглядим, — ответил Смирнов, — правда-то на нашей стороне.

 

Десять дней работала комиссия, изучала случившееся. Члены ее не ограничились проверкой самого факта, а вникли во все стороны специальной подготовки. Председатель комиссии несколько раз докладывал маршалу о ходе проверки, но ни Василевскому, ни Смирнову своих выводов не говорил.

Василевский нервничал. В который раз проверил новый временной график.

Как-то утром он зашел в кабинет к Смирнову, положил на стол папку с документами, хлопнул по ней ладонью.

— Все расчеты правильны. Я уверен. Нам надо было перед сливом топлива проверить систему магистральных соединений. Как это делать — я составил инструкцию. Больше подобного не повторится. Как ты, Михаил Иванович, на это смотришь?

— Я готов поддержать новые эксперименты. Сейчас нельзя, не имеем права останавливаться. Но комплексные занятия надо провести в условиях полигона. Надо просить разрешения послать подразделение Федченко на полигон. И нам поехать вместе с ним.

Смирнов чувствовал, что именно сейчас Василевскому нужна помощь не только словом, но и конкретным делом.

— Я сегодня же переговорю с Павлом Ивановичем. Попрошу его незамедлительно решить вопрос о новом эксперименте. Я обещаю тебе, Георгий Николаевич. Это не только твое, но и мое кровное дело.

Они не закончили разговор, как в кабинет начальника политотдела вошли члены комиссии во главе с генералом. Смирнов уступил генералу место за своим столом, но тот отказался.

— С проверкой покончено, — начал генерал. — Полностью согласны с вами, Георгий Николаевич, что временной график и взрыв между собой не взаимосвязаны. Несчастный случай произошел после выполнения всего цикла подготовки. Эксперимент ваш очень смел, и мы все, — он обвел взглядом присутствующих, — единогласно считаем, что надо продолжать работу в этом направлении.

— Спасибо! — поднялся Василевский.

— Подожди благодарить, — так же спокойно продолжал генерал. — Вам все равно придется держать ответ перед Военным советом за чрезвычайное происшествие. Временной график хорош. Над ним работают и на полигоне. Это основа основ. Время для нас — все. Но то, что до конца не продумали, — это вам всем непростительно. Особенно тебе, Георгий Николаевич. Мы с тобой вместе столько лет в авиации были. Что-что, а заправка и слив топлива для тебя не открытие.

Генерал поднялся.