Только на одну минуту в его душе шевельнулось сомнение, где, собственно, он. Вокруг все новые лица.

"По-видимому, Иван Иванович снова обновил инструкторские кадры", — решил Былинкин и на этом успокоился.

Комната для инструкторов облземотдела, так же, как и комната инструкторов обкома комсомола, очень сильно смахивала на зал ожидания большого вокзала. Шум, толчея, суматоха. Один, заткнув уши, пытается сосредоточиться над составлением какой-то докладной записки, второй в это время, осоловев от собственного крика, проводит очередной обзвон всех районов области.

— Дубровка, Дубровка, как у вас на сегодняшний день с вывозкой семян?

Былинкин быстро включился в этот суматошный конвейер. Он поднял трубку второго телефона, чтобы обзвонить те районы, с которыми не успел соединиться вчера, чтобы узнать у них все, что касается борьбы пионеров с сусликами.

Иван Иванович Веньковатый составил по этому случаю специальную таблицу, которую во что бы то ни стало следовало заполнить цифрами. Кирилл Былинкин должен был для этого узнать не только, сколько было убито на вчерашний день сусликов в каждом районе области, но и каким способом убито: сколько залито водой, оглушено палками, поймано капканами. Какой процент убитые суслики составляли по отношению к оставшимся в живых. И сколько живых сусликов должно было остаться еще на долю каждой школы, пионерской дружины, детской площадки и летнего оздоровительного лагеря.

В двенадцать часов в облземотдел прибыло местное начальство.

Сводка по сусликам произвела на начальника облземотдела такое большое впечатление, что он решил поговорить с ее автором.

— Вас просит зайти Василий Васильевич, — сказала секретарша.

— Почему Василий Васильевич? — удивился Былинкин. — А где же Иван Иванович?

— Вспомнили про вчерашний день, — сказала секретарша. — Иван Иванович снят "за необеспечение и бюрократизм".

"Быстро спекся Иван Иванович", — подумал Былинкин. Но так как за время его работы в обкоме менялся уже третий секретарь, то Былинкин только привычно вздохнул и пошел представляться новому начальству.

И нужно сказать, что Василий Васильевич произвел на Былинкина значительно лучшее впечатление, чем Иван Иванович. Во-первых, он предложил пионерскому инструктору сесть, чего никогда не догадывался сделать Веньковатый, и, во-вторых, Василий Васильевич не кричал, а Иван Иванович как раз любил злоупотреблять басовыми нотами в своих беседах с рядовыми работниками обкома комсомола.

— Любопытная работа! — сказал Василий Васильевич, показывая на сводку. — Где вы взяли такие подробные сведения о сусликах?

— В райкомах комсомола.

— Вот не ожидал, — сказал начальник облземотдела. — Не думал я, что можно заставить комсомольцев заниматься такой скучной статистикой. Вы узнайте завтра в райкомах, не считают ли там, кроме сусликов, также и пернатых вредителей. Было бы очень любопытно установить, сколько воробьев и галок приходится в нашей области на каждый засеянный гектар ржи, пшеницы, ячменя и проса.

Кирилл Былинкин был так натренирован на сборе всякие нелепых сведений, что совсем не удивился полученному заданию и со свойственным ему прилежанием двое суток обзванивал райкомы комсомола, заставляя их брать на поштучный учет каждого воробушка.

Пока Кирилл Былинкин считал пернатых вредителей для Василия Васильевича, зав. пионерским отделом обкома доложил специальным рапортом по начальству о таинственном исчезновении своего инструктора.

Иван Иванович прочел рапорт и начертал на нем нижеследующую резолюцию:

"Инструктор обкома не иголка. Немедленно разыскать и доложить".

Отыскать следы Кирилла Былинкина было действительно нетрудно, поэтому в тот же вечер зав. пионерским отделом явился к Ивану Ивановичу с личным докладом.

— Вы знаете, где пропадал Кирилл Былинкин эти три дня? — спросил зав. — Он работал в облземотделе.

— По какому случаю?

— По рассеянности. Шел в дверь, попал в другую.

— Ну, знаете ли… — вскипев, сказал Иван Иванович. — Этой самой рассеянности пора ударить по рукам. Обком не Академия наук, и нашим инструкторам нечего тянуться за профессорскими болезнями!

Вслед за этим Веньковатый произнес речь, краткое содержание которой мы попытались изложить в начале этого повествования.

Кирилл Былинкин получил на этот раз по рукам. Его ударили за то, что три дня назад забрел он в сомнамбулическом состоянии не в те двери. И ударили зря. Дело, конечно, было не в дверях.

Беда состояла в том, что, пробыв три дня в чужом учреждении, пионерский инструктор не почувствовал никакой разницы ни в обстановке, ни в содержании работы двух таких различных организаций, как обком комсомола и областной земельный отдел. К сожалению, этому прискорбному обстоятельству Иван Иванович Веньковатый не придал должного значения.

1948 г.

РЯДОМ С НАМИ