Рядом с тобой

Мы приезжаем в Саут Энд в Бостонскую клинику, и нам приходится торчать в зале ожидания. Стайлз напуган, потому что врачи ничего конкретного практически не говорят. Мы ерзаем на неудобных больничных креслах, крепко сцепив руки, когда появляются миссис Мерлоу и Ханна.

– Мама. – Стайлз обнимает мать и передает то, что удалось выяснить. Но миссис Мерлоу уже в курсе, так как по дороге связалась с клиникой и потребовала всю информацию.

Ее лицо белее мела, я никогда не видела ее такой. Каштановые волосы рассыпаны по плечам, будто она собиралась в дикой спешке. Хотя о чем я, ведь так и было. Ее глаза на миг встречаются с моими, но она быстро переводит взгляд на сына. Я уже привыкла к этому, по крайней мере, в них больше нет пренебрежения или злости.

Ханна утыкается мне в живот, и я чувствую ее тяжелый вздох.

– Все будет хорошо, милая. – Я нежно провожу ладонью по ее пушистым и темным волосам.

Она поднимает голову и кивает. Эта девочка такая красивая и умная, и я знаю, что в эти последние два года она сильнее привязалась к отцу. Конечно, ее героем навсегда останется Стайлз, но отец – это другое. Как же хорошо, что мистер Мерлоу наладил эту связь. Лишь бы с ним все было хорошо.

Примерно через час появляется врач, и мы резко встаем со своих мест.

– Что ж, – ободряюще улыбается пожилой с седыми нитями в черных волосах, мужчина. – Это не инсульт.

– Слава богу, – приложив руку к груди, шепчет миссис Мерлоу.

– Но это кое-что другое, – с сожалением продолжает доктор. – У мистера Мерлоу наблюдается очень сильное переутомление и серьезные перепады давления. И поверьте, мы делаем все возможное.

Чем больше мы слушаем доктора, тем больше понимаем, что дело действительно серьезное.

– Я останусь здесь, – говорит миссис Мерлоу, когда доктор уходит. Он сказал, что кто-то может остаться на ночь в одной палате с больным, сестра уже готовит все необходимое.

– Мама, ты можешь поехать домой, я останусь, – просит ее Стайлз.

Ханна зевает и кладет голову на мое плечо. Настенные часы на бледно-голубой стене показывают около десяти вечера. Я и не заметила, что мы провели так много времени в больнице.

– Ханне нужно в постель, – качает головой миссис Мерлоу. – Поезжайте, я останусь.

Я знаю, что Стайлз ни за что не оставит мать здесь одну, он просто-напросто не будет спать. Поэтому, потрепав Ханну по голове, я поднимаюсь со стула.

– Мы с Ханной можем поехать к нам. А утром мы обязательно вернемся.

Стайлз смотрит на меня с благодарность, под его глазами залегли темные тени от волнений. Он подходит вплотную ко мне и берет за руки.

– Да, так будет лучше, – соглашается он. – Пусть вас отвезет Хенк – папин водитель. – Его теплые губы касаются моего лба.

Я целую его в щеку. Сначала Ханна обнимает свою маму, затем брата. Подбежав ко мне, она крепко хватает меня за руку и тащит к выходу.

– Только обязательно позвоните и скажите, что папочка будет в порядке. Иначе я буду плохо спать, – говорит она, нахмурив брови.

– Обязательно, солнышко, – ласково отвечает миссис Мерлоу с грустной улыбкой. Затем ее взгляд останавливается на мне. – Спасибо, Мадлен.

После долгого спора Ханна все же добивается своего, уговорив меня, чтобы я расстелила ей на диване и включила телевизор.

– Айк обязательно заберется к тебе, – продолжаю бурчать я, расстилая ей чистые простыни. – Тебе станет жарко, вредина.

Она хитро улыбается и треплет Айка за ушами.

– Ох, не ворчи, Мадлен. Айк обязательно будет спать со мной, даже когда вы будете в Англии.

Я улыбаюсь ей, и на секунду меня посещает неприятная мысль, сможем ли мы теперь полететь? Учитывая состояние мистера Мерлоу.

Я прогоняю эти мысли и головой указываю Ханне на диван. Моя футболка ей велика и свисает ниже колен. Она запрыгивает на диван и тут же зовет к себе Айка. Пока они возятся, я набираю сообщение Стайлзу:

Ханна и Айк расположились в гостиной

Ответ приходит через несколько секунд:

Так я и думал Спокойной ночи, люблю тебя.

И я тебя. Увидимся утром.

* * *

Мои глаза резко распахиваются. Часы показывают три часа. Выключив телевизор и забрав пульт у спящей Ханны, я снова ложусь на кровать, но сон так и не идет. Я волнуюсь о Стайлзе, но писать ему смысла нет, возможно он уснул, и я могу его разбудить.

Бессмысленно заставлять себя уснуть. Натягиваю пижамные штаны и тихонько крадусь на кухню. Взяв из холодильника йогурт, возвращаюсь в спальню. Ночная лампа освещает розоватым светом нашу спальню. Усевшись в рабочее кресло Стайлза, я начинаю крутиться из стороны в сторону и есть йогурт. Внезапно мой взгляд натыкается на кожаную темно-синюю папку. Она лежит под грудой книг, а на этой груде стоит деревянный Щелкунчик, которого я подарила Стайлзу в первый год наших отношений.

Синяя папка – это рукопись Стайлза, которую прочла Люси.

Нет, не так.