Рядовые Апокалипсиса

Первыми, будто чертики из табакерки, выпрыгнули из «Эксплорера» шестеро бойцов, тут же разбившихся на две «тройки» и чрезвычайно грамотно взявших под контроль весь двор. Серьезные ребята, слов нет, и выглядят сурово. Черные костюмы, легкие противоосколочные бронежилеты под ременно-плечевыми системами, почти такими же, как моя «командировочная», разве что не оливковыми, а тоже черными. И черные же «Алтыны» с опущенными забралами на головах. Подсумки РПС плотно набиты магазинами, из набедренных кобур торчат рукояти пистолетов. Причем явно не «Стечкиных» или «Ярыгиных». Мне отсюда видно плохо, но точно какой-то импорт, либо «Глоки», либо «Че-Зэты». В руках — тоже не посконные «калаши», а короткие штурмовые пистолеты-пулеметы «Витязь». Я такие только два рази вживую и видел: на «Интерполитехе» и во время большой «показухи» на общей базе долгопрудненского Отряда и «Булата»[35]. М-да… Смотрю на них и завидую кристально-белой завистью. Причем не только и даже (чего уж греха таить) не столько навороченным стволам и крутой экипировке, сколько тому, насколько эти ребята отлично обучены. А это по всему видно: по тому, как двигаются, как оружие держат, даже по жестам и общей манере держаться. Профи. Мы, конечно, тоже не совсем «шти лаптем», но до такого уровня сработанности нам еще тренироваться и тренироваться.

После того как один из бойцов подает рукой условный знак «Чисто», открывается передняя пассажирская дверь «тахи», и на асфальт легко спрыгивает весьма примечательный дядя. Роста не сказать чтобы высокого, где-то метр восемьдесят, но вот в плечах шире не только меня, но, пожалуй, и Тисова будет. Если крупных и широкоплечих мужиков называют «шкафами», то этот скорее «сервант» — роста, может, и не великого, зато уж ширины на двоих хватит. Одет точно так же, как и его подчиненные, разве что без «Витязя», и шлем не на голове, а на груди висит, за подбородочный ремешок к плечевой лямке бронежилета прицепленный. Прическа у дяди короткая, волосы — серебристо-седые, по цвету свежевыпавший снег напоминающие. Подбородок волевой, серо-стальные глаза, взгляд этакий… с прищуром. И шрам через всю правую щеку. Причем видно, что хирурги эту уродливую борозду явно пытались хоть как-то «подрихтовать», но не сильно преуспели. Здорово, видать, прилетело когда-то мужику. Что примечательно, из-под плечевых лямок «брони» и «разгрузки» выглядывают погоны с тремя крупными звездами. Неужели полковник Гаркуша сам решил приехать?

Когда гость подходит чуть ближе, слегка выпрямляюсь и расправляю плечи, имитируя попытку встать по стойке «смирно».

— Тащ полковник, прапорщик Грошев.

— Товарищ полковник, капитан Филипочкин, — докладывает в свою очередь чуть поотставший от меня капитан.

О блин, вот уже почти два часа под одной крышей сидим, а я даже не удосужился с усатым познакомиться.

— Полковник Гаркуша, — в отличие от нас, автомата у Олега Степановича нет, но и головной убор отсутствует, так что обошлись без козыряний, заменив их крепкими рукопожатиями.

— Что-то я недопонял, товарищи, — в глазах полковника видна ирония, — как так вышло, что при целом живом министерском капитане у вас на вверенном объекте старшим почему-то гувэдэшный омоновский прапорщик оказался?

Я глубокомысленно молчу, Филипочкин тоже что-то мнется. Нет, оно понятно, что, по сути, и сказать ему нечего, но уж соврать-то что-нибудь правдоподобное можно для приличия. Нужно выручать коллегу.

— Мы, тащ полковник, посовещались и решили, что в боевой обстановке лучше руководить тому, у кого в этом вопросе опыта больше.

Капитан облегченно мне поддакивает.

— А-а-а, — с серьезным голосом, но широко при этом улыбаясь, тянет Гаркуша. — Тогда понятно. Ладно, хозяева, чего на улице мерзнуть? Приглашайте в дом.

г. Москва, Центральный, Южный и Юго-Западный

административный округа. 21 марта, среда, утро,

день и вечер

— Слышь, старшой, вроде вот там стрельба, — легонько толкает меня локтем в бок безусый сержантик-«срочник», сидящий сзади.

Аккуратно пихаю ногой, опущенной в командирский люк бэтээра, плечо мехвода.

— А ну, тпру, Зорька. Глуши мотор.

Действительно, не ошибся востроухий сержант, из арки одной из старых «сталинок», которых так много на Ленинском проспекте между Калужской и площадью Гагарина, слышны приглушенные выстрелы. Судя по звуку — «калаш», весьма толково отсекающий короткие очереди по два патрона, и что-то охотничье. Выстрелы не сказать чтобы панические, но частые. Значит, помощь не помешает.

— Так, собрались! «Броня» — в арку, «Урал» и пазики пока снаружи, сигнала ждут.