Рядовые Апокалипсиса

г. Москва, Житная улица – Варшавское шоссе,

23 марта, пятница, утро – день

Утром подошел ко мне сержант Сашка, фамилии которого я до сих пор так и не узнал и, виновато глядя в пол, изо всех сил стараясь не встретиться со мной взглядом, промямлил:

— Командир, тут такое дело… Парни решили, что дальше рогом упираться смысла нет. Почти все войска из Москвы ушли. Остались только самые… – он явно замялся, стараясь подобрать слово помягче.

— Звезданутые, – пришел я ему на помощь.

— Упорные, – подсластил пилюлю он. – Но нам тут делать нечего. Это не наш город, а дома такая же байда, что и тут, началась уже. У всех, парни с родней созванивались. И защищать их там тоже никто особо не рвется…

— Ясно, – взмахом руки я останавливаю его дальнейшую, явно заранее заготовленную «пичу»[76]. – Дальше можешь не продолжать. Про ваших родителей старых и беспомощных да братьев–сестер сопливых я и сам что–нибудь придумаю, не маленький. И фантазия у меня богатая. Сваливаете, короче… А «русалка» твоя как же?

— Ее Люба зовут… Я ее нашел, поговорили, – мямлит Саня. – Она со мной поехать согласилась. В деревне сейчас выжить легче будет. И по пути к ее родителям заедем. Захотят – и их с собой захватим. Ну, если…

— Если живы еще, – заканчиваю его мысль я. – Понятно. Ну и чего вы вокруг меня сгрудились?

Пока Саня сверлил взглядом ковровую дорожку, к нам подтянулась и столпилась у него за спиной вся «тамань».

— Чего собрались, спрашиваю? Думаете, я сейчас скупую мужскую слезу уроню, скажу: «Понимаю вас, мужики» и отпущу с богом на все четыре стороны? Ну, держать не буду – это факт. Если уж решили драпать, то силком вас не удержишь. Но и во всепрощение играть не собираюсь. Собрались – скатертью по заднице!

Резко развернуться и уйти, как собирался, все равно не получилось. Потому что Саня все же оторвал взгляд от носков собственных ботинок, и было в нем… Короче, сейчас их вот так оставить – все равно что… Ну, не знаю, потерявшегося ребенка на морозе бросить…

— Командир…

— Командиром я вам вчера был, пока мы подразделением были. А у дезертиров командиров нет!

— Борис, ну ладно тебе, а?! Я ж говорю, там семьи, родители…

— Мля, воины, а у тех, кого вы тут на прокорм мертвецам сейчас бросаете, что, семей нет? Детей? Родителей старых? Да чего я вам тут объясняю?! Будто сами вчера не видели! Не выберутся они без нас. Сами – не выберутся. Кто–то, конечно, прорвется. Вот только на каждого такого прорвавшегося сотня–две тех, кому не повезло, придется. А вы их бросили. Все! Не буду я вам больше морали читать! Как решили, так и делайте, но от меня одобрения и сочувствия не ждите.

— Нам помощь нужна, – еле слышно, через силу давит из себя Саня.

— Офигела твоя голова? – Я изумленно вытаращился на таманцев. – Это чем же я вам, господа дезертиры, помочь могу? До дома каждого за ручку проводить?

— Провожать не нужно, – не отреагировал на подколку сержант. – А вот помочь – очень.

В общем, возникла у наших новоиспеченных дезертиров нешуточная транспортная проблема: на всех – два БТР-80. А их, как ни крути – два десятка. И, как я понял, не только Саня успел своим бравым видом симпатичную студентку охмурить. Хотя кто кого охмурил – это вопрос отдельный. Глупые барышни в общежитиях серьезных вузов – явление редкое. В смысле, учатся–то в том же Московском государственном университете разные: кто за деньги, кто по блату… Но в общагах такие обычно не живут. Те, что в общагах, – те своими мозгами поступали и учатся. А значит как минимум с головой дружат и шансы прикидывать умеют. Трех суток для того, чтобы оценить обстановку вокруг, им наверняка хватило. И «тамань» наша в теперешних реалиях, при оружии, в новенькой снаряге – очень даже завидные женихи. Вот только «безлошадные». Два бронированных «стальных коня» на почти три десятка ездоков, которым, ко всему прочему, еще и в разные стороны… Задачка… И задачку эту они со всей своей детской непосредственностью свалили на меня. Озадачили, понимаешь, старого и больного. Роди им, дядя Боря, транспорт. И, ведь что интересно, башка тут же сама начала соображать на тему, где и как можно этот самый транспорт «родить».