Ричард Длинные Руки — эрбпринц

— Да, — согласился Альбрехт со вздохом, — не промахнуться бы.

Герцог Мидль сообщил с достоинством:

— Я готов встретить рыцарское войско. Нас почти вдвое больше!.. Это будет даже не битва, избиение. Даже неловко…

— Нам все ловко, — возразил я сухо. — Тем более будет не парадная битва, где кони-люди, а необходимая народу и плановому хозяйству спецоперация.

Он осведомился:

— Ваше высочество?

— Детали сообщу позже, — ответил я. — Пока строгая секретность. Во избежание, как вы, разумеется, поняли.

Краем глаза увидел усмешку Альбрехта, этот гад сразу понял, что никакого плана спецоперации у меня нет, просто выгадываю время.

Мидль чуть поклонился.

— Гм… ну как бы поняли.

Он ушел, я продолжал рассматривать карту; Альбрехт подошел и встал рядом.

— Одеваем лисьи шкуры?

— Раз львиные не помогают, — буркнул я, — наденем любые.

— Что-то вырисовывается?

— Смутно, — признался я. — Нужно, чтобы все действовали предельно слаженно. Тогда будет шанс… но только шанс. А сейчас нужно собрать всех командиров и довести задачу до каждого. Если хоть один не выполнит — все рухнет.

Он сказал с беспокойством:

— А что-то попроще?

— Пока не вижу, — признался я.

Люди Алана, которого Норберт послал вместо себя обеспечивать разведку, сообщили, что конница Мунтвига уже совсем близко, через три-четыре часа будет здесь.

Я помог Максу расположить лучников и копейщиков, дал строжайшие указания Мидлю и Сулливану, а сам с Альбрехтом выехал навстречу, и, спрятав коней в лощине, мы взобрались на невысокую каменную гряду и следили, как вдали поднялось и начало разрастаться облачко пыли.

Вообще-то там пыль почти незаметна, это когда вот так смотришь издалека, выглядит густой и непроглядной, но сами всадники едут сквозь нее, совершенно не замечая, хотя, конечно, прибудут в место назначения в пыли с головы до ног.

Альбрехт залег рядом, настороженный и с цепким взглядом, просматривая внизу с такой интенсивностью, будто видит все насквозь.

— Ваше высочество, — проговорил он сдержанно, — вы становитесь все осторожнее…

— Это к чему? — спросил я.

— Мидль верно сказал, — заметил он, — у него втрое больше рыцарской конницы. Плюс она… лучше вооружена. И доспехи лучше.

— Вас интересует, граф, — буркнул я, — почему не «ура» и не в лоб?

— Ну, примерно так. Хотя понимаю, вы хотите побеждать без потерь.

Я сказал нехотя:

— Граф, это тоже… Конечно же, без потерь. Но сейчас не это главное.

— А что?

Я спросил мягко:

— На кого работаете, граф? На Мунтвига, Вильгельма или Германа?

Он сердито сплюнул, перекрестился.

— Ну и шуточки у вас, сэр!

— Идут, — сказал я.

В облаке пыли начал поблескивать металл, затем оно медленно рассеялось, стали видны идущие рысью крупные кони с закованными в железо всадниками.

Мне почудилось, что под этой рыцарской конницей дрожит и недовольно гудит земля. Продвигается войско подобно текущей по ущелью лаве, грозно и беспощадно, все живое стремится поскорее убраться с ее пути.

Альбрехт некоторое время сердито молчал, затем начал отпускать ехидные замечания в адрес военачальников этого войска. Хоть они и в своем королевстве, и столица рядом, но все-таки двигаться вот так, беспечно, даже конные разъезды не выслать вперед — это полнейшее пренебрежение воинским мастерством!

— Храбрецы, — ответил я с одобрением. — Настоящие рыцари!.. Беспокоиться о безопасности — это так низко, неблагородно, некрасиво… Еще кто-то заподозрит в трусости…

— Конечно, молодцы, — согласился он в тон. — Особенно вот те, что сняли доспехи, хотя я не сказал бы, что жарко. Мне, вообще-то, холодно.

— И все без шлемов, — заметил я, — что обрадует Макса.

— Не обрадует, — возразил Альбрехт. — Макс тоже предпочитает честный бой. Молодой еще…

Он быстро зыркнул в мою сторону. Дескать, сюзерен у нас тоже молодой, но уже неблагородный с головы до ног, думает о победах, а не о красоте сражений, нет в нем уже азарта дикой атаки и безумной отваги с выпученными глазами…

Я еще с минуту наблюдал за колонной рыцарей: едут пышные и спесивые, уверенные в себе и своих силах, проговорил тихонько:

— Все, возвращаемся.

Во главе их конницы двигаются наиболее знатные, что и понятно, чтобы не глотать пыль, полотнища знамен шелестят над их головами, впереди всадник на крупном черном коне под багровой попоной с крупными львами, вышитыми золотом, шлем он снял, оставшись в толстой вязаной шапочке, закрывающей также уши и шею, в такой тепло даже зимой…

Он торопливо натянул повод, за поворотом открылось то, чего никак не ожидал: не меньше тысячи чужих стрелков разом натянули луки, донеслась команда.

Туча стрел взвилась в небо. Предводитель конницы торопливо протянул руку в сторону оруженосца. Тот замешкался, подавая шлем господину, и две стрелы ударили его в плечо и спину.

Лорд попытался дотянуться до своего шлема, однако одна из стрел угодила ему в голову.

Я услышал крик:

— Лорд Сильверберг ранен!..

— Граф ранен!..

— Спасайте графа!