Ричард Длинные Руки – эрцгерцог

– Совсем немного, – сказал я вдогонку. – Сейчас всех приму.

Глава 15

По ту сторону стенок шатра громко и торжественно пропели фанфары. Я вышел в яркий солнечный мир без доспехов, но с плащом на плечах, царственно огляделся.

Для меня поставили кресло с высокой спинкой, настоящий трон, принесли также несколько широких лавок, но никто не смеет сесть в присутствии маркграфа, а главное – майордома, что в глазах моих соратников выше даже герцога.

Шагах в десяти стоят в ожидании четверо обнаженных до поясов варваров. Высокие, могучие, с рельефной мускулатурой, гордые, с надменными лицами, словно это они оказывают мне великую честь, явившись и позволяя смотреть на них.

Я опустился в кресло, возле меня встали мои полководцы, телохранители по бокам, внимательно следят за варварами. Я заметил пустые ножны у всех четверых, даже ножи отобрали.

Пока я осваивался, сэр Арчибальд Вьеннуанский рассматривал варваров свысока, фыркал, морщил нос.

– А почему, – поинтересовался он громко, – эти люди не преклоняют перед его светлостью колени?

Альвар Зольмс ответил с затаенной усмешкой:

– Это степные короли, сэр Арчибальд. Вожди племен!

– Ах, короли, – протянул он.

Граф Ришар пробурчал:

– Короли… Послать бы этих королей чистить свинарники, большего не заслуживают. Да разве ж сэр Ричард послушает!

Я подумал, что граф по сути прав: смешит нелепость, когда некто выводит на поле боя стотысячное войско и бьет Мамая, но все еще князь, а чуть западнее мужик с участком земли, где нельзя даже камнями кидаться, чтобы не попасть в соседа, называет себя гордо королем. И другие, такие же бесштанные короли, вполне искренне считают его королем.

Мои лорды изумились, когда я покинул трон и спустился к полным достоинства королям.

– Тогда, – сказал я, – не могу разговаривать с вами, сидя так высоко. Думаю, нам лучше устроиться вот здесь…

По взмаху моей руки все отступили от лавок, все на одном уровне, я сел первым, ничем, кроме роста, не отличаясь от вождей. Быстро принесли стол и поставили между нами.

Вожди держатся настороженно, однако с достоинством, каждый пуще смерти страшится потерять лицо, движения замедленные, величавые, но за ними кроется страх сделать что-то не так и опозориться, это понимаю, сам такой.

– Меня зовут Ричард, – представился я, – Длинные Руки, что вы, без сомнения, уже знаете…

– Кенгш, – сказал один вождь.

– Вапрольд, – произнес второй.

– Фывап, – густым голосом прогудел третий.

Они называли себя, при этом гордо расправляя плечи и выпячивая грудь, смотрели прямо и бесстрашно, я улыбался, кивал, запоминая имена и титулы, упаси боже забыть или что-то перепутать, будут смертельные обиды.

– Кулд, – произнес последний с оттенком металла в голосе, я ощутил, что он негласный лидер среди этих вождей независимых племен. – Мое племя буковинцев, что значит – дети Великого Бука, сейчас кочует в предгорьях Бескид до самой Говерлы.

Седеющий красавец, весь из мускулов, как и все варвары, предпочитает появляться обнаженным до пояса, но сейчас набросил на плечи короткий плащ, этого требует неписаный дипломатический протокол варварских племен.

Я уже слышал еще в прошлый свой визит в Гандерсгейм, что он захватил власть в племени в результате переворота, убив прежнего вождя и его пятерых сыновей, чего ничуть не стыдится, напротив, горделиво упоминает, так как все пятеро были уже зрелыми воинами и дрались отчаянно.

– Счастлив познакомиться с такими прославленными воинами, – сказал я почтительно. – Я уже слышал ваши имена от своих героев, все они отзываются о вас уважительно и даже с восторгом! Мы умеем ценить отвагу и воинскую доблесть… Но где мой старый друг, прославленный и благородный вождь Антуан Бесстрашный?..

Вожди переглянулись, а Кулд посмотрел на меня с подозрением.

– Он был вашим другом?

– Конечно, – заверил я. – Мы были врагами, но сильные и благородные противники чувствуют друг к другу не только уважение, но и почтение… А когда я сразил в поединке за королевство полевого вождя Берара Молнию, он зауважал меня безмерно…

Я сделал паузу, он кивнул, но увидел, что я все еще жду ответа, сказал нехотя:

– Антуан Бесстрашный был убит вскоре после возвращения. Союз племен распался.

– Все искали виноватых, – сказал я понимающе. – Но сейчас союза нет, как я догадываюсь?

Вожди помрачнели, промолчали, а Кулд подвигал массивными глыбами плеч.

– Какое-то время был, – ответил он уклончиво.

– Но сегодня рассыпался?

Он нехотя кивнул.

– Как и тогда, когда вернулись побежденными.

– Понятно, – сказал я напористо, не давая ему говорить то, что хотел, чтобы не пришлось потом с трудом отказываться, – сейчас каждое из племен ведет свою линию. Кто-то готов на сепаратный мир, кто-то готов драться до последней крови, кто-то готов признать мою власть, кто-то надеется отступить в глубь Гандерсгейма, куда мы как будто не пойдем… Что желает ваше племя?

Он посмотрел на меня в затруднении.

– Я говорю не от своего племени. Пока что мою власть вождя признают двенадцать племен, я хотел бы вести переговоры от их лица. И каждый из присутствующих здесь может говорить не только за свое племя…