Ричард Длинные Руки – гауграф

Я не оглядывался, по моим ощущениям уже проехали середину леса, это же не тайга, что тянется на тысячи миль, скоро должна быть ровная степь, река, заливные луга, а за спиной раздался жалобный вопль:

– Сэр Ричард, помогите…

В голосе сэра Герцлера было столько обреченной тоски, что я как можно быстрее повернулся в седле, моментально выхватывая меч. Сер Герцлер и даже сэр Ульрих едут сзади с вымученными улыбками на лицах, седельные мешки раздуты, поперек седел у обоих свесили бессильно длинные ноги косули, сэр Тамплиер с самым невозмутимым видом придерживает перед собой упитанного кабана, а по обе стороны коня навешаны гуси, глухари и даже дрофа великанских размеров.

– Чем помочь? – осведомился я.

– Ну вот… с этим…

Я сказал твердо:

– Разбаловали собаку, вот и мучайтесь.

– Но, – сказал сэр Герцлер жалобно, – у нас уже не помещается… Скажите ей…

– Сами скажите, – предложил я.

Сэр Герцлер потряс головой.

– Не могу.

– Почему?

– Обидится.

– Ага, – сказал я злорадно, – а на меня обижаться можно? Сами, сами. Я тоже, может быть, хочу быть в собачьих глазах хорошим и даже замечательным. Хотя уже скоро лес кончится.

Сэр Герцлер спросил с надеждой:

– Видите выход?

– Нет еще, но у вас вон дрофа. А это степные птицы. Значит, Бобик выскакивал на опушку.

За деревьями блеснула искорка, Бобик унесся стрелой, исчез, я задержал дыхание, страстно умоляя лес выпустить из цепких любящих объятий, под копытами хрустит и потрескивает, хотя в туман должно бы все отсыреть, но это если туман – туман, а не это вот наваждение…

Деревья начали расступаться, за ними свет и безумно яркое солнце. Я ехал степенно, сдерживая ликование, но сэр Герцлер завопил радостно, пришпорил коня, за ним пустил вскачь своего жеребца сэр Ульрих, они проломились сквозь заросли папоротника, исчезли, а я выехал на опушку с самым невозмутимым видом, даже зевнул и равнодушно осмотрелся.

Дальше ровная степь, мили за три небольшая роща, слева вдали еще деревья, не больше десятка, а так везде буйная сочная трава. Бобик в полусотне шагов стоит на краю странной ямы. Я всмотрелся внимательнее, по спине пробежали злые мурашки, а на руках выступили пупырышки.

Зайчик, уловив едва заметное напряжение мышц ноги, пошел в ту сторону. Вблизи дыра оказалась еще огромнее, чем если смотреть с опушки. Не меньше, чем два десятка локтей в диаметре, со странно поблескивающими оплавленными краями. Я подъехал ближе, заглянул через край. Холод прошел сквозь мышцы спины и больно вгрызся в позвоночник.

Яма выглядит так, словно земля здесь превратилась в твердый монолит из самых твердых пород гранита. Нечто тяжелое, как нейтронная звезда, прошло сквозь эту почву с такой же легкостью, как падающий камень опускается на дно озера.

– Для чего-то, – пробормотал я, – земля даже не вода, а воздух…

Сэр Герцлер вскрикнул, когда я покинул седло, подошел к самому краю и осторожно заглянул в дыру. Все-таки земля не вода, на стенах остались следы в виде глубоких канавок, расположенные так близко, что кто-то увидит канавки, а кто-то валики. Нейтронная звезда должна быть абсолютно гладкой, а здесь почву продавил и ушел на немыслимую глубину исполинский шар наподобие моргенштерна: процарапал землю, превращая ее давлением на стенки в крепчайший гранит.

– Сэр Ричард, – проговорил сэр Герцлер испуганно. – Нам о другом надо думать.

Я потер ладонью лоб.

– Вы правы, благородный сэр Герцлер. Но когда же я смогу подумать и вот о таком? Под ногами и вообще вокруг столько чудес…

Солнце стоит в зените, лучи падают прямо, мы должны бы увидеть дно, однако стены уходят и уходят вниз, постепенно сближаются, и в самом конце видно темное пятнышко, однако, полагаю, просто солнечный свет не в силах добраться до самого дна.

Подъехал сэр Ульрих, заглянул в дыру и тут же огляделся по сторонам.

– Полагаю, нам стоит подождать отряд. Пока обогнут лес, мы разведем костер, освежуем добычу и даже успеем пообедать…

– Хорошая идея, – согласился я.

– Я встречу их?

– Давайте.

Он поскакал обратно, я ощутил неладное, земля под ногами начала подрагивать, донесся гул. Из сгустившегося мрака вынырнул и помчался прямо на нас с тяжелым грохотом огромный всадник. Конь массивный и с толстыми ногами, копыта размером с тарелку, человек в доспехах черного цвета, за плечами развевается, как крылья ночи, черный плащ. Неотрывно глядя на нас через узкую прорезь шлема, всадник вытащил из-за спины огромный топор на черной рукояти.

Сэр Герцлер ахнул:

– Откуда он взялся?

Я бросил взгляд в сторону Зайчика, он шагах в двадцати, крикнул:

– В сторону! Все в сторону!.. Бобик, сидеть. Сидеть, я сказал!

Всадник чуть пригнулся, набирая скорость, вскинул над головой топор. Я ухватил сэра Герцлера за плечо и резко рванул, сам прыгнув с тропинки в кусты. Над нашими головами просвистело, лезвие топора блеснуло совсем рядом.

Я оглянулся, всадник сдерживал разгорячившегося коня, круто повернул и помчался в нашу сторону снова. Топор в его руках выглядел слишком устрашающе.

Я отступил за толстое дерево.

– Пригнитесь, – велел я. – Ну!