Ричард Длинные Руки — император

Вокруг тьма, как в черноте космоса внегалактического пространства, даже звезд нет, но глаза привыкли за пару секунд, помещение исполинское, народу крестьянского и городского типа достаточно много, все кучкуются под стенами, середина сравнительно свободна.

За нашими спинами стена на миг исчезла и тут же возникла так же моментально и беззвучно, как и пропадала. Я всмотрелся, вроде бы наши все здесь, филигоны загнали и последних, закрыли только за ними.

Сидящие в трюме повернули головы, кое-кто даже вскочил, я видел на их лицах страх и надежду.

— Все хорошо, — заговорил я громко, — все спокойно! Прибыло пополнение. Никакой паники. Никто вас не обидит. Всем оставаться на местах!

Мои лорды и рыцари медленно двинулись на мой голос, все выставили перед собой руки и неуверенно шарят перед собой.

— Все хорошо, — повторил я. — Граф Гуммельсберг, справа от вас барон Дарабос, не оттопчите ему ноги… Идите на мой голос, все идите сюда… Не спешите, но не останавливайтесь.

Когда все сошлись в плотный отряд, Альбрехт сказал негромко:

— Что теперь? Командуйте… наш вожак.

Я кивнул, хотя никто этого не увидит, сказал уверенно:

— У дальней стены вроде какой-то альковчик… Вместительный, для групповухи. Идите за мной, там устроимся.

Норберт сказал с досадой:

— Хорошо вам, все видите…

— Скоро все будем зреть, — пообещал я. — Не отставайте… Эй, там! В стороны, в стороны!

Кто-то из темноты крикнул обозленно:

— Да вам не все равно, где ждать своей участи? Ложитесь где стоите!

— Там мягче, — сказал я. — Кто пикнет, тому голову долой, поняли?..

Народ, уже заворчавший, что ноги и руки отдавливаем, устрашенно умолк. Ощутили, что прибыли не разрозненные пленники, а слаженная группа, где постоят один за другого.

— Пройдем в самый дальний угол, — велел я, — там отгородимся от остальных… Хотя бы цепью из наших благородных тел.

— Ваше величество, — сказал Кенговейн в недоумении, — зачем? Здесь только свои! Такие же пленники! А так мы ближе к выходу.

Из темноты робко подал голос Волсингейн:

— Козлоногих ни одного…

— Мы еще те козлоногие, — ответил я. — Трудно поверить, что кто-то из крестьян, увидев наши приготовления к мятежу, не попытается выдать нас козлоногим?

Вросингейн охнул в великом недоумении.

— Но… зачем?

— Чтобы выторговать что-то для себя, — сказал я. — Свободу или… не знаю. Люди не все праведники. Вы еще не знали?

Он умолк в растерянности, а сэр Кенговейн хлопнул его по плечу и сказал мне:

— Ваше величество, все сделаем. Вы мудрый человек, ваше величество.

— Если мудрый, — проворчал я, — то почему я здесь?.. Карл-Антон! Ваши маги готовы?

Из темноты раздался строгий голос Карла-Антона, старшего в той команде:

— Алхимики, — поправил он вежливо, — пронесли в неприкосновенности все, что было нужно.

— Прекрасно, — сказал я, — скажите, чтобы все было в готовности. Сигнал подам скоро. Я не хочу дожидаться момента, когда поднимемся в воздух!

Сэр Кенговейн вздрогнул и перекрестился, за ним забормотали молитвы и начали креститься остальные.

Трюм, как я рассмотрел по дороге, не круглый и не квадратный, даже не овальный, а нечто вроде исполинской амебы с толстыми ложноножками, за неимением других словечек я назвал их альковами.

Выбрав самый удаленный, я провел к нему весь отряд. Там устроилось четверо мужчин и трое женщин. Лежат вповалку, одна из женщин без одежды вовсе, у другой подол задран до груди, полные груди наружу.

— Молодцы, — одобрил я, — время не теряете, выполняете завет Господа. Но теперь другие песни, так что выметывайтесь обратно в общий коровник. Это помещение для благородных, не знали?

Они уставились в темноту, повернув головы на голос. Один из мужчин приподнялся на локте, лохматый, крупный, налитый звериной мужской силой.

— Здесь нет благородных, — пробасил он.

— Уверен? — спросил я.

Он скривился, я шагнул вперед и с размаха саданул ногой в лицо. Он со всхлипом завалился на спину.

Я поинтересовался:

— Теперь как?

Он кое-как поднялся на четвереньки.

— Так бы и сказали сразу…

— Быстрее, — велел я. — И куртизанок забери. Граф, чуть-чуть левее, там голые женщины… Ну вот, зачем я сказал про женщин!.. А вот теперь верной дорогой идете, товарищ Гуммельсберг… Только не сбейте с ног Тамплиера.

— Его собьешь, — проворчал Альбрехт, — проще сам Маркус сдвинуть. Ваше величество?

— Тихо, — сказал я. — Здесь своего рода альков. Можете пощупать стены, они такие же альковные. Пусть в трюме, но все равно альков, мы же благородные люди? Просто просторнее дворцовых! Не для парочки, а для… группы. Человек сто поместится точно. А то и сто пятьдесят. Нет-нет, никаких оргий, что это вы заулыбались? Сперва дело, оргии потом. В старости. Располагайтесь по рангу, остальные побудут как бы охранным кольцом у входа.

— Полукольцом, — сказал Альбрехт, — если я верно понял.

— Полукольцом, — согласился я. — Вы быстро все схватываете, граф… Нет, с сегодняшнего дня… герцог Гуммельсберг!

— Благодарю, — буркнул он, — но плохая примета, и вы это знаете. Перед битвой повысить в титуле… это призвать гибель.