Ричард Длинные Руки — коннетабль

Джильдина продолжала выкапывать всякое, я наконец рассмотрел, что это не артефакты, откуда бы так высоко, но все же некие кристаллы, полученные то ли в результате пережигания облаками камня на высоте, то ли уже здесь наросли при спекании.

Я бродил вдоль стен, щупал, рассматривал, наконец остановился перед небольшой аркой в темноту. Песок засыпал ее так, что протиснуться можно только на четвереньках, если не ползком. Я так и сделал, дальше тоже горячий песок, но все меньше и меньше, я сползал в глубину расщелины, она делала зигзаги, задерживая тем самым песок, наконец свод поднялся, и я встал на ноги.

Туннель красиво оформлен, на стенах рисунок, я присмотрелся и понял, что вижу только головы, песок все же пробрался и присыпал остальное.

За спиной раздался далекий крик:

– Эй, ты где?..

Я подумал, как объяснить, где я, а Джильдина прокричала снова:

– Рич, ты там?

Ого, мелькнула мысль, уже Рич, а то дурак и дурак, такой прогресс надо отметить, я прокричал:

– Я здесь, краса ненаглядная!..

– Где?

– В норе, съехал по песчаной горке. Давай, прокатись. Это весело!

После паузы донесся крик:

– Там что-нибудь есть?

– Здесь туннель, – крикнул я в ответ, – над которым поработали! А дальше песка нет. Понимаешь?

– Сейчас иду, – донеслось быстро, – стой на месте!

– Да я ничего не возьму, – сказал я громко, – все твое. Все твое, золотце.

Шарик света подрагивал под каменным сводом, в бледном свете я увидел, как Джильдина катится на струе песка, словно на ледяной горке. Молодец, не тратит время. Раз я здесь жив, значит – опасности нет.

Вскочив на ноги, сказала резко:

– Иди сзади!

– Слушаюсь и повинуюсь, – ответил я и добавил смиренно: – Моя госпожа.

Не уловив сарказма, она пошла вперед. Ноги все еще проваливаются в песок, но свод с каждым шагом поднимается все выше, а мы все еще идем вниз. Я посмотрел на Джильдину и понял, что тоже прикидывает толщину песчаного покрова в кольце гор, где похоронены несметные сокровища.

Песчаная горка наконец закончилась, подошвы уперлись в пол, я ощутил, какое же это наслаждение – стоять на ровном и твердом. Джильдина хищно оглядывалась, в обеих руках длинные ножи. Я тоже чувствовал опасность, но не видел, откуда грозит.

Наконец Джильдина сказала хрипло:

– Иди за мной. Но осторожно!

– След в след, – сказал я, – волчьим шагом, как олень.

– Тихо, – прошипела она.

– Враг подслушивает? – спросил я шепотом.

– Осточертел просто, – ответила она злобно.

– А-а-а, – сказал я с облегчением, – я подумал черт-те что! Это я просто беседу поддерживаю, чтобы неловких пауз не было, мы ж культурные люди!.. Я еще могу про искусство…

Она что-то злобно прошипела сквозь стиснутые зубы, но я не стал переспрашивать, культурные люди еще и чувствительные, все и так понимают – в Бобруйск так в Бобруйск. Пока мы шли, поднялся не только свод, но и стены раздвинулись, мы уже пробираемся по величественному залу, что не зал вовсе, а некий коридор для великанов-сановников. А зал скорее вон там впереди, где массивные двери, больше похожие на городские врата, только сделанные бригадой не плотников, а ювелиров.

У Джильдины загорелись глаза, я видел, как мысленно уже обдирает здесь все, что можно, запихивает в мешок, а потом с жалостью выкладывает: даже не поднять. Перед дверью коридор расширился, я зыркал по сторонам, ощущение опасности все сильнее, Джильдина тяжело и шумно дышит, на лице восторг, словно первой воткнула флаг на Эвересте.

– Дверь, – выдохнула она, – такие двери невозможно выломать, нельзя выбить, они зачарованы самыми сильными магами…

Я посмотрел на эти величественные врата: красота, тратили же люди время и усилия на украшение того, что просто должно хорошо открываться и закрываться…

– Похоже, – согласился я. – Металлургия, как чуется, здесь была на высоте. Сезам, откройся!

Я подошел к двери вплотную, намереваясь поскрести поверхность хотя бы пальцем, но створки дрогнули и медленно расползлись в стороны. За моей спиной ахнула Джильдина, а я подумал, что фотоэлемент здесь, похоже, ослабел без подзарядки, да и двери должны бы пошустрее, если уж здесь предусмотрено такое.

– Ты… как… сумел?

Я оглянулся, Джильдина смотрит на меня обалдело. Я уже совладал с собой, лицо спокойно-равнодушное, а как же иначе, все двери должны передо мной настежь, а все красотки просто обязаны чепчики вверх, трусики вниз и тоже все настежь.

– Ерунда… – объяснил я рассеянно. – Просто узнают избранного… Работа у них такая. Ну, даже Избранного, который сокрушит Темного Властелина и соберет пять печатей, а также семь частей разломанного Древними Богами амулета…

Она спросила обалдело:

– Какого… амулета?

Я пожал плечами:

– Откуда я знаю? Да и неважно. Все что-нить собирают, чтобы был повод по горам и долам… Еще я сын Божественного Лорда, но пока сам не догадываюсь, потом ко мне маг… ты на мага пока не тянешь, но маг все равно нужен, я ж буду спасать мир, потом добавится отважная амазонка, с которой мы сразу невзлюбим друг друга, но это, понятно, так надо вначале, затем гном, эльф…

Джильдина отшатнулась.

– Ты что плетешь?