Ричард Длинные Руки — коннетабль

Она торопливо шагнула к столику, но, едва протянула руку, в зале вспыхнул яркий свет, будто под сводом зажглось настоящее солнце. С треском разломились стены, из щелей грузно выпрыгнули, как дрессированные носороги, закованные в стальные латы огромные тролли.

Джильдина с проклятиями отступила, в обеих руках заблестели длинные ножи. Я перехватил ее взгляд, брошенный на доспехи троллей, по-моему, врубилась, что ножи хороши наверху против себе подобных, там не разгуливают закованные в сталь монстры.

Я вытащил из ножен меч.

– Отступаем?

Она оглянулась.

– Не получится…

С той стороны четверо троллей вышли из щелей и загородили выход. Сердце колотится трусливо, как овечий хвост, что значит – нагнетает адреналин, я перебросил меч из руки в руку, сказал тем голосом, которым должны говорить мужчины, неважно, где у них в этот момент душа:

– Подумаешь! Истинное добро побеждает зло, не вступая с ним в сражение. Я именно такое добро. И считаю, что уже победил. А ты?

Не отвечая, она сорвала с груди мешочек и швырнула в ближайших троллей. Раскрываясь в полете, он выпускал порошок сверкающим веером, тот на лету менял цвет от белого через голубой к зловеще-багровому, Джильдина крикнула что-то резкое вслед. Тролли остановились, я думал, что попятятся, однако раздался подземный гул, стены затряслись, сверху посыпались камни.

– Отходим! – закричала Джильдина. – Не назад, туда!

Мы поспешно отступили под защиту стены, меня ударило по плечу, тукнуло больно в голову. Я упал, а камни сыпались и сыпались, рассекая кожу. Совсем рядом с моим лицом в каменистую землю воткнулась глыба, похожая на острие гигантского копья, словно наконечник соскочил с великанского древка.

– Сверху! – крикнула Джильдина предостерегающе.

Тролли вскинули щиты, сталактиты обрушивались тяжело, тролли содрогались, но их горящие глаза не отрывали от нас жестоких взглядов. Я видел, как медленно пробуждается в них ярость, понял, что теряем важные мгновения, заорал и прыгнул вперед.

Двое сразу закрылись щитами, в руках огромные топоры, я как можно быстрее достал одного в ударе кончиком меча по передней лапе. Тролль взревел, я так же быстро ударил второго. Сзади кричала Джильдина, я вертелся, отпрыгивал, наносил удары, пока тролли не разогрелись от вековой спячки и двигаются еще медленно.

С потолка пещеры сорвались еще три огромные сосульки. Все с хрустом вонзали в каменный пол острые жала и падали набок, оставив торчать обломанные острия. Я всякий раз холодел, щита у меня нет, а троллям эти камни что слону дробина.

Наконец пещеру наполнил рев, рычание, я видел горящие дикой злобой глаза. Тролли размахивали топорами и shy;напирали нестройной массой, защищая столик, накрытый shy;прозрачной сферой. Джильдина визжала, впервые растеряв шварценеггерность, озиралась беспомощнее блондинки перед бандой брюнеток.

Талисман Всех Талисманов уже не видно за массивными закованными в сталь телами, Джильдина наносила короткие удары и отпрыгивала.

– Что делать? – прокричал я.

– Не хочу, – крикнула она отчаянно, – не хочу уходить…

– Нас сомнут!

– Я лучше умру здесь, – прокричала она. – Здесь Талисман Всех Талисманов!..

Земля под ногами подрагивала, мы спотыкались о куски сталактитов. По ушам ударил сухой щелкающий треск, одна из щелей в стене раздалась, по земле побежала узкая извилистая трещина. Я все еще не чувствовал паники: двигаюсь намного быстрее троллей, успеваю выскальзывать из-под падающих топоров, мой меч наносит глубокие раны, отсекает руки, ноги, а то и головы, только оставшиеся тролли не обращают внимания, морды одинаково злобные, в глазах ярость, а мускулистые лапы мерно взмахивают топорами.

Треск усилился, земля задрожала чаще. Щель начала расширяться, уже не всякий перепрыгнет, а трехногий столик, что вроде бы на нашей стороне, одной ногой завис над щелью.

Мне показалось, что медленно сдвигается и вот-вот рухнет в пропасть. Я перестал отпрыгивать, взвинтил темп, пот градом по лицу, дыхание рвется из груди, но срубил еще троих. Металл звенит, кости трещат, а плоть троллей рвется под острием меча Арианта, как ветхая мешковина. Когда остались на пути всего трое зеленорылых, я замахнулся мечом, тролли закрылись щитами, но я прыгнул между ними и торопливо ухватил сверкающий колпак над сверкающей искоркой в колечке.

Пальцы обожгло, я тут же выронил колпак и перекатывался да увертывался от падающих на меня лезвий острых топоров, что-то отчаянно кричала Джильдина. Столик закачался, колечко соскользнуло с гладкой поверхности и по дуге начало падать в щель, откуда уже пахнет огнем и серой.

Извернувшись, я в последний миг успел перехватить растопыренными пальцами. В ладонь ударило током, что пробежал по телу и растворился. Череп раскалывается от дикого рева, я откатился от трещины, а два топора и острие копья ударили в то место, где я только что лежал. Я вскочил, успел парировать удар одного, но сзади стукнули по затылку с такой силой, что лязгнули зубы, а в черепе раздался протяжный звон, словно ударили в огромный и пустой, как моя голова, колокол.