Ричард Длинные Руки — монарх

Он и несколько работников Куно опустили взгляды, на лицах смущение, слишком быстро я раскусил, хотя что тут раскусывать, ни один правитель не жаждет ограничения его власти, под какими соусами это ни подавалось.

Лорд Бренан сказал торопливо:

– Ваше Величество, вы не так поняли!.. Подпись канцлера, вице-канцлера или сенешаля означает, что это они принимают на себя всю юридическую и политическую ответственность за данный акт! Они будут виноваты, а не вы!

– Спасибо, – ответил я саркастически. – А без их подписи акт считается недействительным, вот что главное, верно?..

– Ах, Ваше Величество! Вы все не так поняли. Это же помощь…

Я махнул рукой и сказал с прежним неиссякаемым дружелюбием:

– Сэр Бренан, я молод, но старые книги читал. Кто бы мог подумать, что пригодятся… В общем, засуньте себе эти предложения сами знаете куда. Это говорю по душевной доброте и христианскому милосердию. Я не отказываюсь от помощи специалистов, но это моя подпись будет последней и решающей. Dixi.

Они поклонились и торопливо отступили, а я посмотрел на небо и решил, что Зеркало Горных Эльфов нужно проверять чаще, чем пять раз в день. Может быть, опоздать на минуту – проиграть все сражение…

Глава 8

Подошвы ударились в землю с такой силой, что хрустнули лодыжки. Я рухнул на горячий прогретый солнцем песок и, стиснув челюсти, старался не стонать, мало ли кто вблизи.

В поврежденных тканях стало больно и горячо, но через минуту боль рассосалась, я поднялся, осторожно потопал по накаленному солнцем песку. В стопе, говорят, сотни косточек, но мелкие заживают быстрее крупных.

Воздух кажется горячим, небо синее-синее, всего в двух сотнях ярдов огромные океанские волны накатываются на берег, перетирая гальку в песок. Если оглянуться, взгляд начинает прыгать, как заяц по кочкам, по вершинам зеленых холмов. Еще дальше лес…

Сердце тревожно стукнуло, вдали из оранжево-солнечного песка вздымается абсолютно черная башня, зловещая, чужеродная, занесенная то ли с далеких звезд, то ли из иных миров, но в нашем мире не может существовать ничего подобного, ибо башня не башня в привычном понимании, а огромные металлические плиты размером с огромный дом, насаженные на стальные штыри. Иногда плотно одна к другой, иногда так, что между ними можно просунуть руку или даже проехать на коне. Некоторые плиты торчат под углом…

Забор и ворота на том же месте, хотя, догадываюсь, эта башня может пересобираться, как детский конструктор, то же литье и чеканка, однако рисунок на воротах показался другим…

Я обвел взглядом радостный мир, это тоже все исчезнет с появлением Маркуса, подумал, сказал громко:

– Серфик!.. Явись!

Крошечный огонек, даже просто красная искорка пронеслась вокруг меня и замерла в ярде от меня.

– Господин?

– Серфик, – сказал я, – хотел бы я узнать новости о маркизате, не заходя туда и не выспрашивая, однако… ты вряд ли знаешь?

Он пропищал прямо в ухо:

– Я не знаю мир людей!

– Так я и думал, – ответил я. – Ладно, ты до сих пор не научился заглядывать вон в ту башню?

Он пискнул:

– Господин, у нее абсолютная защита!.. Любой демон будет моментально уничтожен. Даже самый могучий.

– Эх, – сказал я с досадой. – Тогда вот что, попорхай пока здесь, пока я не вернусь. Потом, возможно, у меня будут вопросы.

Подошвы рыцарских сапог уверенно и властно стучат по каменным плитам, ими вымощено вокруг башни на сотню ярдов, хорошо хоть не металлом.

Створки ворот подались неохотно, но без особого труда, не заперто, а дальше по прямой зияет зловеще-черный вход в башню.

Я вошел, чувствуя прежний страх, хотя за это время повзрослел, я из тех, кто взрослеет быстро, а стареет медленно. Огромный зал, весь из металла, странно холодно и одиноко, словно я на своих плечах принес с собой зиму.

Холл полон мрака и зябкости, я задержал дыхание и прошел через этот ужас, чувствуя себя на некоторое время летящим между галактиками. Тело застыло, но не так мучительно, как в прошлый раз, когда я чувствовал себя упавшим в океан жидкого гелия.

Едва прошел насквозь, как шагнул под арку первого зала. Кипящий ад из огня и жара, пламя ревет, устремляясь к своду, свивается в толстые жгуты, слышится треск лопающихся от жара камней, которых здесь нет, гул, сухие щелчки…

Я прошел и огненный, что всего лишь иллюзия, дальше вытянутый зал со скульптурами по обе стороны.

– Вольно! – сказал я им повелительно. – Свои. Вы меня должны помнить, морды.

Скульптуры не сдвинулись, на этот раз всего лишь скульптуры, я с осторожностью, мало ли что могло измениться, пошел дальше.

Все странно, дико, пугающе, сердце колотится так, что вот-вот выпрыгнет, а я даже не замечу, в какой-то миг все изменилось так внезапно, что уже двигаюсь по затемненному залу церкви, торжественная тишина, через витражное цветное стекло арочного окна падает косой луч света, старинные могучие колонны больше похожи на дорические, чем на коринфские или готические…