Ричард Длинные Руки — сеньор

– Сэр паладин, – произнесла она с чувством, – в нашем селе золота отродясь не видели! Даже если останетесь здесь до конца жизни, все равно это будет много! Золото надо тратить с умом…

– Зачем? – удивился я. – Ум еще может пригодиться.

Она врубилась не сразу, улыбнулась, лицо осветилось, помолодело.

– Вы правы, сэр паладин. Женщина встречает по одежке, а провожает…

– … по утру, – подсказал я.

Она засмеялась громче, запрокидывая голову, шея чистая, нежная, без морщин, кожа здоровая, загорелая, только в низком вырезе платья колышутся нежные горы молочного цвета. И зубы все ровные, жемчужно-белые, чистые, явно не только дочери ведьмы, но и сама что-то да умеет, вон кромки остренькие, несточенные, словно у юной девушки.

Уже без колебаний она взяла монету, вышла на задний двор. Я слышал ее звучный низкий голос, дочери примчались послушно, снова унеслись, уже к соседям.

Мы отдыхали, нам таскали лучших гусей, сыр, мясо, рыбу из ближайшего озера. Кузнец и шорник осматривали коней и упряжь, перековывали коней Зигфрида и Сигизмунда, на моего посматривали с опаской и обходили по большому кругу. Уже все знали, что мы платим щедро, но ведем себя смирно, не поджигаем дом и не рубим мебель, никого все еще не изнасиловали, я уже видел сожаление в глазах приносящих гусей, что не догадались пригласить заночевать у них.

Мы с Сигизмундом ели, соблюдая приличия, но оголодавший Зигфрид набрасывался на еду, как отощавший волк, смотреть любо-дорого, у него трещало за ушами, тяжелые челюсти двигались, как мельничные жернова, кадык то и дело проталкивал вниз новые порции жареного мяса.

– Гусь свинье, – сообщил он, – на один раз пожрать, верно? Скромность украшает, но оставляет голодным. Как вам наша хозяйка? Ничто так не украшает женщину, как временное отсутствие мужа… вы, друзья, займитесь дочками, а хозяйка мне уже улыбнулась, понятно?.. И кормит меня лучше, чем вас, морды.

– Женщина, – заметил я, – считающая, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, метит слишком высоко.

Сигизмунд спросил наивно:

– А какой самый короткий путь к мужскому сердцу?

– Через его желудок, – ответил Зигфрид твердо, – причем дорогу нужно протоптать жареными гусями, печеными поросятами, ветчиной, шейкой, грудинкой, карасями, тремя-четырьмя бочками вина…

Сигизмунд посмотрел на меня, я подтвердил:

– Да, верно, через его желудок. Если только женщина не зашла сзади.

– Как это? – переспросил Сигизмунд.

– Путь к сердцу мужчины лежит через его левый желудочек, – пояснил я. – Через грудную клетку при помощи острого ножа… Вы уже знаете, что они все трое – ведьмы? Мне ничо, я паладин. Меня защитит моя святость… наверное, а вот вы, гм…

Они переглянулись, Сигизмунд даже недоглоданную кость опустил, но Зигфрид сказал бодро:

– Умение летать на метле – это то, что отличает ведьму от обыкновенной женщины! Ну и пусть себе летает… в свободное время. Но свободного времени не будет, я сумею ее занять чем-нибудь.

Он подмигнул нам обоим, не переставая жевать, мол, чтобы женщина стала прекрасной царевной, мягкой и пушистой, надо просто спустить с нее шкуру, лягушка она или ведьма – неважно.

Сигизмунд сказал дрогнувшим голосом:

– Вы как хотите, я лучше проведу ночь в молитвах и бдении.

– Правильно, – обрадовался Зигфрид. – Святость – великое дело!

– На что вы надеетесь, сэр Зигфрид?

Он ответил бодро:

– Женщины изменяют в двух случаях: по необходимости и просто так, верно? Необходимость в том, что ни одна разумная женщина не пройдет мимо такого героя, как я, без того, чтобы у нее не сбилось дыхание. А эта Иволинна, уверен, уже спилила не одно дерево, разрушила не один дом и вырастила, как видите, двух дочерей! Настоящая женщина, а я – настоящий…

Скрипнула дверь, Иволинна вошла с улыбкой на румяном полном лице, большой кувшин прижимала к груди. Мы все трое засмотрелись не на кувшин, а на полные, налитые жизнью груди, от которых шел жар и мощный зов.

– Вот, – сказала она низким голосом и поставила кувшин на середину стола. Когда наклонилась, груди оттянули тонкую рубашку, прорисовавшись очень даже отчетливо. – Это лучшее вино, за ним бегали в соседнюю деревню!..

– Да стоило ли так… – сказал я почему-то хрипловатым голосом.

– Стоило, – заверила она. – О вас тут долго будут вспоминать.

– Мы уж постараемся, – заверил Зигфрид. Она неторопливо удалилась, ступая красиво и царственно, слегка двигая из стороны в сторону мощными и приподнятыми, как конский круп, бедрами.

– Королева! – сказал Зигфрид восторженно. – И знает себе цену, заметили? Женщина, которая ценит себя слишком низко, сбивает цену всех остальных женщин.

– Да-да, общие интересы блюдет, – согласился я. – Надеюсь, мы блюдем тоже общие интересы нашего боевого отряда?

Глава 10