Ричард Длинные Руки – штатгалтер

– Может быть, и так, – сказал он. – Я старых книг не читал!.. Я вообще читать не люблю.

Карл-Антон заметил:

– Но вы знаете о веществе, что способно вызвать вулкан на ровном месте. Не так ли?

– Слухи, – ответил Азазель так же беспечно. – Я сам не видел, так рассказывали. Там, в дальних королевствах… Ваше Величество, что с этим делать?

– Отнести в мою сокровищницу, – распорядился я. – А магам выдавать для исследований по щепотке. Отмеряя наперстком.

Карл-Антон и оба мага разом и совершенно одинаково поморщились, но Карл-Антон сказал со вздохом:

– Увы, я бы еще и поставил у сокровищницы стражу понадежнее.

– Там не только стража, – заверил я. – А пока враг будет пытаться ломать колдовскую защиту, по тревоге явится охрана и помощнее.

Он поклонился.

– Ваше Величество… Мы это уносим?

– Прямо в Геннегау, – распорядился я. – Я там скоро буду.

Карл-Антон пробормотал:

– И окажетесь в городе явно раньше нас.

Маги посмотрели на него в изумлении. Карл-Антон улыбнулся, дескать, шутка такая изысканная, льстивая даже, но снова посмотрел испытующе на Азазеля, который не успел изобразить на лице даже удивления, словно и сам умеет передвигаться с такой же неспешной скоростью.

Когда за ними закрылась дверь, я спросил тихо:

– Ты уверен, новой попытки не будет?

Азазель кивнул.

– Заговорщики использовали очень редкое и дорогое заклятие. Даже в аду нужно копить колдовскую мощь сотню лет. Кроме того, это был Портал Люцифера, он единственный в своем роде… Раньше он был в общей кладовой, я давно намекал, что его стоило бы под особую охрану, но Вельзевулу все было некогда…

Он перевернул опрокинутый стол и поставил его у стены, придвинул ногой кресло, но садиться не стал, выпрямился, уже Темный и прекрасный ангел, гордый и надменный.

– Ладно, связывайтесь с Михаилом, а я исчезну пока.

– Что стряслось?

Он посмотрел свысока.

– Не выношу этого дурака. Он стал еще тупее.

– Он не стал, – возразил я. – Это ты продолжал развиваться.

– Какая разница, – сказал он. – Меня воротит от его слепой преданности.

– А где ты будешь? Если тебя искать, то где?

– Просто позови, – сообщил он. – Мы обычно слышим, когда произносят наши имена. Это не значит, что обязательно откликаемся, но для тебя сделаю исключение.

– Не для меня, – уточнил я, – для дела.

– Хорошо, – согласился он, – если ты такой скромный, то для ах-ах спасения человечества.

– Это не скромность…

– Конечно, не скромность, – согласился он и нахально ухмыльнулся. – У тебя ее просто море!.. Гондванское.

– Что за Гондванское? – спросил я.

– Теперь там выжженная пустыня, – пояснил он. – Ни капли влаги, ничто не живет… Прощай пока!

Он вскинул руки, явно по привычке, я поспешно прикрыл глаза ладонью, однако Азазель исчез без вспышки, как и без запаха серы.

Я несколько раз набрал в грудь воздуха пополнее, затем выдыхал, пока голова не закружилась, но вроде бы кислородом насытил кровь, должен мыслить быстро и четко, но все равно трушу, все-таки, как ни хорохорься и ни тверди себе, что царь природы – человек, но все-таки помню, что это Михаил со своим войском разгромил и сверг в ад мятежных ангелов, а я что, двуногая птица без перьев да еще, стыд какой, с плоскими ногтями.

– Михаил, – сказал я громко и с усилием, – архистратиг небесного воинства… не знаю, провел ли ты внутреннее расследование среди своих сотрудников, но я провел… И его результаты тебе очень не понравятся.

Я ждал, ничего не происходило, я в самом деле решил, что он слишком горд и отказывается общаться с человеком, уже повернулся и пошел к двери, как грозно заблистало золотом и железом.

Глава 12

Он возник посреди комнаты, огромный и величественный, чуть ли не головой в потолок, в императорских доспехах римского властелина, от шлема до поножей все невыносимо блещет золотом, туника под кирасой победно-пурпурного цвета, надменный и снисходительный к моей ничтожности.

Голос его прогрохотал подобно грому, но одновременно в нем прозвучала и высокая музыкальность:

– Смертный… что ты просишь?

– Михаил, – сказал я с тем же усилием, – я не хочу задираться, дело серьезное. Угроза нависла и над тобой.

Он сказал высокомерно:

– Рассмешить хочешь?

– Михаил, – сказал я, – тебе будет не до смеха.

– И что, – произнес он с предельной надменностью, – ты смог узнать?

– Хорошо, – ответил я, – в самом деле обойдемся без всяких «драсте». Ты на мое приветствие кладешь невнимание, гордыню выказываешь, потому я сразу о деле. Из ада сбежали новые заключенные… Более того, не поодиночке, а в составе преступной группы, что делает ее опаснее, потому меры должны были быть приняты немедленные и весьма жесткие.

Он ответил с той же надменностью:

– И что?..

– Организованная группа, – подчеркнул я, – с преступными, надо полагать, намерениями, а не с чистой совестью к честной жизни в условиях моего монархически-демократичного режима!

Он смотрел высокомерно и бесстрастно, но мне почудилось, на его светлом лице отразилось чувство глубокого удовлетворения.

– И что? – повторил он. – Почему ты смиренно запросил моей помощи?