Ричард Длинные Руки — штатгалтер

– Вельзевул, – торопливо сказал я, – я не призываю тебя драться с Маркусом! Пока что хочу выяснить, кто настолько обнаглел, что начал вредить человеку уже напрямую, надеясь на попустительство Всевышнего. Выяснить и по возможности дать ему по рукам. Или привлечь внимание общественности правых и левых ангелов к обнаруженному провокатору и возжигателю.

Он медленно и явно смакуя, сделал осторожный глоток и, полузакрыв глаза, прислушивался, как жидкий гелий, бурно испаряясь в глотке, обжигает резким холодом раскаленное жерло.

– Как? – спросил он медленно.

– Организуй мне встречу, – сказал я, – с представителями правых и левых.

Он дернулся, едва не расплескав дьявольский напиток. Мохнатые брови, похожие на щетину из медной проволоки, приподнялись в изумлении.

– Это с ангелами и демонами?

– Так называть неполиткорректно, – объяснил я. – Вы все ангелы, только по разные стороны баррикады, которую уже почти разобрали с обеих сторон. Или от ветхости сама рассыпалась, это неважно. Сможешь?

Он покачал головой.

– Зачем?

– Обсудить, – объяснил я. – Опрозрачнить процессы. Выяснить, кто за этим стоит. В частности, кто способствовал бегству твоих заключенных… Тебе такое неинтересно?

Он прорычал:

– Вызвать в одно место ангелов и де… правых и левых? Вообще-то да, правые и левые – звучит лучше.

– Желательно, – уточнил я, – чтобы прибыли вожаки различных фракций с обеих сторон. Мне иногда кажется, что правые настолько закостенели в своем чванстве, что совершенно не представляют, что творится в мире людей. И потому некая группа, наиболее радикальная, назовем ее ультраправой, начала совершать свои незаконные акции тайком даже от правого большинства, а большинство, как сам знаешь, всегда умеренное и драться не желает. Ни за, ни против.

Вельзевул сделал еще два глотка, крепко задумался, пар пошел даже из ушей, не говоря уже про ноздри.

– Я попытаюсь, – проговорил он в нерешительности, – хотя и не представляю.

– Привлеки нейтралов, – подсказал я.

– Это кого?

– Махлат, – подсказал я. – И других, кто давно отстранился от борьбы, поняв то ли бесперспективность, то ли тщетность… Есть же такие, что ни правые, ни левые?

Он рыкнул с презрением:

– Есть. Серость. Но ты прав, эти червяки могут побыть посредниками.

В дверях снова появился демон, вроде бы другой, хотя для меня они все на одну морду, если только одного роста.

Вельзевул взглянул зло, голос поднялся до рыка:

– Что, снова?

Демон кивнул с самым обреченным видом.

– Да. Им почти удалось.

– Почти?

– Если бы я там не поставил добавочные заслоны…

Вельзевул сказал резко:

– Беглецов держать отдельно от всех и под строгой охраной. Никого не допускать. Я допрошу их сам.

Демон исчез, я спросил с сочувствием:

– А предыдущая попытка… удалась?

Он посмотрел на меня люто.

– Что, радуешься?

– Совсем нет, – ответил я. – Сочувствовать бегущим из тюрьмы, дать им кров и еду… это в нашем характере, верно. Но потом тебя же и грабят. А если не тебя, то соседа. Нет, вор должен сидеть в тюрьме. А убийца и насильник – казнен. Желательно на площади, нельзя исключать воспитательную функцию для молодежи и подростков.

Он прорычал уже тише, заметно успокаиваясь, но устало, словно весь день состоял из одних неприятностей:

– Ты не похож на других.

– Я же король, – напомнил я. – Должен мыслить ширше, а не как простой обыватель, что дальше своего носа не видит и о последствиях не думает.

– Хорошо вашим обывателям, – проворчал он. – Счастливые!

– Беспечные, – уточнил я. – Беззаботные. Хотя против власти протестуют и указывают ей, как надо себя вести, надо же поумничать?.. Кто удрал в тот раз?

– Пятеро особо опасных, – рыкнул он устало. – С ними трое из охраны.

Я сказал невольно:

– Ого! Я тогда с одним едва справился. А тут пятеро!

Он покачал головой.

– Хуже. Трое из охраны – довольно сильные демоны. Не понимаю, почему ушли с теми, кого должны были охранять?

Я подумал, предположил неуверенно:

– У тебя точно все под контролем?

Его глаза сверкнули яростью, даже привстал с сиденья, хотя и так выше меня на две головы.

– Песчинка не сдвинется без моей воли!

– Я тоже так говорю, – сказал я с осторожностью, – чтобы всякие там даже не… Однако наши возможности не всегда совпадают с нашими желаниями. Скажи, а могла быть помощь беглецам… тоже извне?

Он вздыбился для резкого ответа, посмотрел бешеными глазами, но застыл на минуту, подумал, тяжело опустился в кресло.

Я ждал, даже задержал дыхание и не двигался, наконец он пробормотал тяжело и не желая встречаться со мной взглядом:

– Если только не просто снаружи. Ты понимаешь, о чем я.

– И помощник должен быть не слабым, – подсказал я. – Верно?

Он рыкнул раздавленно:

– Неужели рука Михаила? Или кого-то из четырех?

– Кому-то, – сказал я, – чем хуже в нашей ситуации, тем лучше. И рыбку половить в мутной воде, и соседу в суп плюнуть. Если таких знаешь, перебери их всех. Думаешь, если тебя низвергли, перестали ненавидеть?.. Наверняка все еще боятся!

Это ему польстило, даже чуть смягчил затвердевшее лицо, покачал головой.

– Конечно, боятся. Но раньше никогда не пытались вредить вот так открыто.