Ричард Длинные Руки — штатгалтер

– Еще три. Регуэль, Иерахмиэль и Сариэль. Кроме того, масса ангелов, которых люди назвали бы рядовыми.

– Сколько их? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Когда-то было сто тысяч, теперь сорок девять миллионов. Сами понимаете, сэр Ричард, когда столько, предателю появиться больше шансов, чем в наше старое доброе время.

Я сказал с сомнением:

– Думаете, кто-то из мелочи?

– Скорее всего.

– Лучше бы так, – согласился я. – Но если кто-то из высших…

– Высшие, – сказал он, – маловероятно.

– А Люцифер? – напомнил я. – Никого не было выше среди ангелов, никто не был так близок к Господу!..

Он сказал нехотя:

– Да, верно, сорвался. Но тогда все было внове! Даже гордыня. Теперь кто-то научился, глядя на людей, кто-то остался таким же. Но те, кто не изменился, вовсе не по уму…

– А по преданности, – согласился я. – Азазель это уже говорил. Но вообще-то нам не так важно, преданы Творцу по убеждениям или слепо. Потому Михаил, пусть и дурак, но он честный дурак, преданный дурак. И будет любим Господом, так как с ним нет хлопот.

Азазель проглотил такой огромный кус мяса, что по горлу прошло утолщение, словно удав проглотил кролика, посмотрел на меня с недоверием и даже легким презрением.

– Ну вы и наглец, сэр… Почему так уверенно говорите за Господа?

Я ответил с усилием, чувствуя себя святотатцем, но в то же время и ощущая странную правоту:

– Разве я не по Его образу и подобию?

Он дернулся, глаза расширились в изумлении, словно впервые услышал, хотя, думаю, слышал настолько часто, что смысл просто ускользал.

– Ну, – сказал он наконец, – люди туповаты, все понимают буквально. У Создателя нет образа. Вообще.

– А кто говорит о внешности? – спросил я.

Он помолчал, рассматривая меня с нехорошим изумлением.

– Хотите сказать, эта ваша дурость, броски из одной крайности в другую, ложь, притворство, злобность, трусость, неоправданный героизм, скупость, чревоугодие… да все вам можно поставить в вину!.. И все это от Господа?

– А если вы, лорд Азазель, – сказал я, – просто еще не доросли… простите, не достигли понимания? Нужной степени или ступени понимания? Если это обязательные условия эволюционного отбора?.. Люди должны выпускаться в мир разными. Худшие гибнут быстро, лучшие дают потомство… И вот через тысячу лет это уже не мокрые комья глины, а существа, что богаче вас, бессмертных, но одинаковых, как…

Он прервал:

– Это мы с Михаилом одинаковы? Или Рафаил с Вельзевулом?

– Вы не поверите, благородный лорд, – начал я, но в дверь постучали, затем робко поскреблись.

На лице Азазеля появилось завистливое выражение.

– Это к сэру Ричарду повалили женщины, – сказал он.

Стражи в коридоре нехотя открыли дверь, вошел старший управляющий замком, неумело раскланялся с порога, стараясь соответствовать столичному этикету, хотя и не имея о нем представления.

– Ваше Величество, – сказал он умоляюще, – к вам напрашивается очень настойчиво целая группа… я бы сказал, недостаточно знатных и по виду не очень благородных…

– Мы в походе, – ободрил я. – Мое королевское Величество тоже выглядит не весьма на троне!.. Но я же что? Вот именно. Оно самое. Так что подержи их там пару минут, это не совсем для важности, а потом запускай всех. Здесь достаточно просторно. Странно, я недавно смотрел в окно и не видел, чтобы со стороны долины сюда шли или ехали…

Он сказал напряженным голосом:

– Мы тоже, Ваше Величество. Спешу исполнить ваше великодушное повеление!

– Да уж, – сказал я милостиво, – великодушнее некуда.

Он исчез, а я сосредоточился на пустой посуде. Тарелки начали исчезать одна за другой, распыляясь на ту пыль, что простым глазом незрима, и, когда исчезла последняя, сказал негромко:

– Присматривайтесь. Вдруг кто-то мирно жить не хочет…

Азазель проворчал:

– Это уж точно…

Глава 9

Минут через пять дверь распахнулась, в кабинет, он же спальня, лаборатория, мастерская и все остальное, что является идеальным жильем для мужчины, вошли один за другим люди в темных плащах до самого пола, в шляпах. Уже только по манере одеваться и покрою я понял, с кем имею дело, а в довершение ко всему последним в комнату вдвинулся Карл-Антон Земмельвейс, в прошлом глава магов Сакранта, но, думаю, он еще и сейчас для них глава.

Он прошел вперед, учтиво поклонился, кося настороженным взглядом на застывших в креслах Азазеля и Нехаштерона. Остальные маги последовали его примеру, копируя каждое движение, явно он и здесь сумел доказать всем свою силу.

Почти все маги, они же алхимики, достаточно высокие и худощавые, только один их них выглядит жизнерадостным колобком, но и у него такой же, как у всех, отливающий металлом посох, набалдашник традиционно из янтаря чистейших оттенков.

– Приветствую вас, Карл-Антон, – произнес я как можно жизнерадостнее и приветливее, – и всю нашу интеллектуальную элиту!.. Проходите, друзья, располагайтесь. Это вот в креслах мои… соратники. Имена пока не раскрываю. Для вас я, как и для них, не король, а соратник.

Карл-Антон уточнил быстро:

– В пределах этой комнаты не король, если не хотите, но на людях…

Один из магов сказал смиренно, но с досадой в голосе: