Ричард – герой полей

Да, есть власть, есть какое-то умение ее арендаторов, есть двуполая слаженность в работе и есть явное доминирование превосходящей силы самой власти.

Но, что мы не видим в том  же порядке перечислений – так это силы торжества ума. Ибо все творимо  бездумно, супротив воли решения  людей и супротив даже тех, кто стоит на меньших структурах той же иерархии роста.

Значит, власть беспринципна, ибо она допускает ошибку, снисходя до наименьших единиц труда  и опуская туда  же наименьшую руководящую ступень.

Теперь, рассмотрим саму силу власти. Какова  она реально?

Да, она есть, она  на  местах и исполняема.

Но полезность ее использования относится к нулевому значению, ибо величина самой власти не разделяет основу их труда  и  подвергает роли посредника  в проведении каких-либо  массовых мероприятий.

Значит, сила фактически есть, реально  же  она отсутствует.

Ибо, сила не в состоянии исполнять закон посредничества. Ибо, сила – есть сила и ничто другое.

Ей неведомы принципы всякого  отдувательства   за содеянные проступки более высоких ступеней самой власти.

Итак, вывод  №1 – власть беспринципна  и безаппеляционна. Она несовершенна, ибо влечет в себе массу посредничества со стороны ее силы и массу потери времени со стороны умственного восхождения населения.

Вывод  №2 –  власть безгранична, ибо способна руководить действием силы и узаконить самое незаконное.

Вывод №З –  власть безукоризненно устойчива, ибо не несет полноты ответственности, сохраняя свою величину, как силу подачи ума всякому нижестоящему в ряду всякой бытности. И она же незаконно творима, ибо существует вне поддержки самого населения.

Итак, мы несколько разобрали суть приоритетов власти и, теперь, продвинемся  далее в  нашем рассказе, чтобы в дальнейшем сформулировать саму тезисную доктрину всякой власти, дабы лучше разбираться в ней самой и понимать суть ее принципов.

Но возвратимся вновь к нашему герою и окунемся в то столетие или вековую эпоху, чтобы усмотреть лучше основы той самой власти  и попытаться понять –  какова она  в реально  отвергнутом виде среди людей или среди того, где мы  все и живем.

Место   действия  не  обозначено, да оно и так, думаю, ясно.

Потому, откажемся от всякой исторической привязанности и будем  вдумываться  только  в то, что  происходило тогда и, по сути,  происходит сейчас.

Глава 2. На коне

Я прошел вслед за все еще что-то лепечущим себе под нос хозяином, и вскоре мы оказались на улице. Солнце так ярко ослепило мне глаза, что я даже  закрыл их на секунду. Но в ту же минуту открыл  и посмотрел, куда  же пришли.

Это было помещение на двоих.

То есть, на человека  и лошадь. Убранства никакого не было, но стоял конь и дико блестел глазами, фыркая иногда, да еще притопывая копытами.

Я сразу оценил его достоинства. Это был рабочий конь. На него можно было смело  водружаться даже без седла. Кожа его лоснилась,  и сам весь он аж блестел.

На  нем не  было  никакой  сбруи,  и я спросил почему. Хозяин что-то объяснил  мне, но я так толком и не понял.

– Сколько? – спросил я резко и потряс небольшой кошель у себя под  левой  рукой.

Хозяин взглянул на то, что имелось, и отрицательно покачал головой, давая всем видом понять, что этого мало.

Я хотел уже было его пристукнуть, как муху у себя на колене, но вовремя остановился.

Он видимо почувствовал это и сильно испугался, мигом упав на колени и моля о пощаде.

– Ладно, – сказал я негромко, – на, бери. И этого хватит, иначе можешь остаться без головы.

Я стукнул ногой ему под зад, повернул к себе и одним рывком бросил кошель ему в лицо.

Хозяин жадно ухватился за деньги, а я, молча, вывел купленного коня из стойбища.

Конечно, за такого красавца я отдал ему совсем мало, но где мне взять еще, если больше не было вовсе.

– Платили бы больше, дал бы, – сказал я тогда почему-то сам себе и со злостью захлопнул ногой зa собой ворота.

Все-таки кое-какие угрызения  прокрадывались в мою голову и временами становилось  не но себе.

Хотя жалеть хозяина особо-то не было нужды. Наверняка, конь где-то приблудился, потеряв навечно своего всадника, а он его просто поймал, затем, конечно же, выдал за своего.