Ричард I Львиное Сердце

В качестве мотивов действий Конрада фигурирует только разбойничий инстинкт; но так как ему наверняка доложили, кем были «купцы», то между преступлением и попытками его объяснения зияет огромная пропасть — уж очень неправдоподобно все это выглядело. Но есть еще более разительное несоответствие: приказ и исполнение его следуют практически сразу же одно за другим (как в письме), тогда как случай с кораблем переносится на гораздо более раннее время. Не так часто «Конрад с Изабеллой въезжают в Тир», поскольку здесь все же историческое, а не сказочное определение времени. Самую раннюю дату, можно определить временем после его женитьбы в октябре 1190 года, самая поздняя — периодом после отъезда Филиппа домой 1 августа 1191 года, когда Конрад навсегда покидает армию крестоносцев. И между этими датами не было таких приездов, которые были бы достойны особого упоминания. Вновь привлечем на помощь арабские источники, которые исчисляют срок необнаруженного пребывания обоих ассасинов в Тире примерно шестью месяцами. Если отсчитать это время от момента убийства, получается, что впервые они появились здесь в октябре 1191 года, то есть тогда, когда нам становится известно о первых переговорах Конрада с Салах ад-Дином. С этим никак не вяжется то, что ко времени инцидента с кораблем об обоих ассасинах прямо говорится как об уже находящихся в городе. Временной интервал между их засылкой и совершением убийства таким образом еще больше увеличивается, и в него втискивается эпизод с кораблем, но преподносится он как непосредственно предшествовавший убийству Конрада.

Если допустить, что на разведку и посылку гонцов понадобилось определенное время, можно в определенном смысле привести к общему знаменателю письмо и версию Эракла, а также арабские источники, и предположить, что инцидент с кораблем имел место летом 1191 года, — когда Конрад с Изабеллой прибыли в Тир, — а убийцы были засланы осенью, как того желают арабские источники. Одно весьма существенное общее место у Эракла и в письме состоит в том, что Эрают прямо высказывает то, к чему нас только подводит письмо, а именно: к моменту инцидента с кораблем ассасины уже находились рядом с Конрадом. Эракл говорит, что это были будущие убийцы. Письмо допускает возможность того, что речь могла идти о других ассасинах и даже о не принадлежащих к ассасинам агентах Старца. О возможности существования отношений зависимости между письмом и этой версией Эракла можно теперь высказывать различные догадки, но все же последняя представляется вполне самостоятельной уже хотя бы потому, что рассматривает события под другим углом зрения. В письме содержится материал, отражающий уровень осведомленности главы ассасинов (имя гонца — Райнальд Сидонский!). Автора же Эракла, заменяющего Райнальда Сидонского Бернхардом дю Тамплем лишь для того, чтобы перспектива выглядела правдоподобной, не упрекнешь в излишней изысканности, очевидно, он черпал сведения из иных имевшихся в Святой Земле источников. Можно сказать, что письмо и Эракл предлагают взаимодополняющие варианты событий. Тот же источник, который перед этим передает в мельчайших подробностях компрометирующие Ричарда слухи и впоследствии по поводу пленения Ричарда придерживается французской точки зрения, описывая указанный инцидент, отвергает как ложь то, что «какие-то люди» говорили о Ричарде, характеризуя это как злые наветы. Не выдерживает критики оправдательный момент, который, как представляется, содержится в том, что, проведенные с двух сторон независимые расследования обстоятельств смерти Конрада (Ричардом при дворе ассасинов и приверженцами Конрада в Тире) дали по существу одинаковые результаты. Расследования, которые могли проводиться после его смерти лицами из его ближайшего окружения должны были учитывать то обстоятельство, что правителем страны стал племянник Ричарда, который только выиграл от смерти Конрада. Уже через несколько дней после смерти последнего Генрих женился на представительнице клана Монферрат-Ибелинов. Вдова убитого стала теперь его женой, Ба-лиан Ибелинский, бывший тесть Конрада, — его тестем. О мертвом Конраде в Малой Азии больше никто не помнил. Таким образом, после столь скоропостижной смены власти от бывшего двора Конрада едва ли можно было ожидать сотрудничества со следственными органами, решившими выдвинуть Ричарду обвинение. А французам в доступе и вовсе было отказано. То, что к истории с кораблем они не смогли добавить даже самой скромной версии, связано прежде всего с тем, что она появились на свет божий довольно поздно и с большими потугами. До конца крестового похода взгляды Эракла-автора получили новое направление: насколько хватало французского влияния — до Германии — мы читаем, что Ричард предал христианское дело и продал Аскалои Салах ад-Дину, — но на двор королевы Изабеллы это влияние не распространялось. Эракл повествует о том, как горько сожалел Ричард, что не удалось сохранить за собой Аскалон по договору о перемирии с Салах ад-Дином.